ЗАЧИСЛЕН НА КРЕЙСЕР «ВАРЯГ»

Крейсер «Варяг»... Это, наверное, самый известный корабль русского императорского флота. Все взрослое население страны в школьные годы слышало историю про гибель легендарного крейсера в бухте Чемульпо, и уж точно знает первые строчки из не менее легендарной песни, ему посвященной.

Как связаны крейсер «Варяг» и Пуховщина? Все очень просто: там служили наши земляки. Факты военной биографии одного из них, Николая Логиновича Федоринчика, стали известны после того, как в социальной сети Facebook появились странички дневника, который матрос легендарного корабля вел в течение пяти лет во время службы на судне. Документ постепенно публикует его американская праправнучка, которая надеется разыскать родственников на Пуховщине. Возможно, кто-то из наших земляков знает о своем предке-моряке и после этой публикации свяжется с редакцией. Ну, а любителям краеведения, надеемся, прочитав дневниковые записи обыкновенного парня из Блони, жившего на рубеже XIX и XX столетий, будет интересно еще раз вспомнить о судьбе легендарного крейсера и подумать о том, какой удивительной может быть судьба человека.

Жизнь крестьянина села Блонь, Пуховичской волости Игуменского уезда Николая Федоринчика, 1878 года рождения, круто изменил призыв в армию. В конце 1899 года из тихого провинциального места он попал туда, где вершилась мировая история. Императоры и президенты — перед ними стоял в парадном строю блонский парень. Он увидел иностранные города и стал участником легендарной морской битвы, после которой весь мир проигравшим сражение кораблем восхищался больше, чем теми, кто вышел победителем. Обо всем этом Николай Федоринчик рассказал на страницах дневника. Первые записи о том, как началась служба.

«Выехал я из дому 26 ноября (1899), а прибыл 28 ноября в город С.- Петербург. И назначили меня в 13-й флотский экипаж. 31 декабря меня начали обучать разным приемам ружейным. И обучали до присяги, которая была 24 марта (1900). А к Пасхе нас разбили по ротам судовой команды, и я был зачислен в 8 роту новостроящегося крейсера 1-го ранга «Варяг». А потом нас отправили в Америку в город Филадельфия».

Бронепалубный крейсер 1-го ранга «Варяг» был заложен в 1898 году. Строительство велось в американском городе Филадельфия. Однако в США был сооружен лишь корпус корабля и его машины, а все вооружение изготовили на российских заводах. Крейсер был спущен на воду 19 октября 1899 года. По техническим параметрам он сильно отличался от многих кораблей того времени. На нем было рекордное для тех лет количество приборов, работавших на электричестве. Впервые в истории морского флота мебель крейсера отлили из металла, что заметно повышало его шансы на выживание при пожаре. Все служебные помещения, включая посты около орудий, были телефонизированы. Можно только предположить, какое впечатление все это произвело на парня из Блони. Правда, записи в его дневнике практически лишены эмоций, только факты.

«Поступили на новостроенный крейсер 1-го ранга «Варяг», и здесь начали обучать к судовой службе. И прожили в Америке до апреля 1901 года. Потом пошли в Россию. По дороге заходили в Португалию уголь грузить. Потом зашли во французский город Шербург, потом пошли в город Ревель, ночь там простояли, пришли в Кронштадт. 2 мая стали на якорь на большом рейде. Произвели все в порядок и приготовились к смотру».

Спустя две недели на торжественный смотр прибыл Николай II. Матрос записал в своем дневнике «Государь Император с Государыней и матерью, великий князь Алексей Александрович, все генералы и адмиралы с Государем смотр наводили. Государь поблагодарил команду и со своей свитой дал по рублю за смотр.»

Новый крейсер императору очень понравился. И вместо того, чтобы сразу отправиться в дальне-восточный Порт-Артур, куда он был приписан в качестве дальнего разведчика Тихоокеанской эскадры, «Варяг» получил назначение в императорский конвой — в составе дипломатической эскадры он сопровождал яхту «Штандарт» во время европейского турне.

«5 августа 1901 года стали сниматься с якоря. Прощались с родными берегами. Сколько публики проводило, музыка играла целый день. И ушли в море. Во главе—императорская яхта «Штандарт». Государь и Государыня шли на яхте, а мы шли в охране. И еще крейсер «Светлана» шел. Шли мы по Балтийскому морю и наконец дошли до датского города Копенгаген, стали на якорь и стояли 20 дней. 28 августа в 12 часов дня вышли из Дании и пошли в Германию во главе с императорской яхтой «Штандарт». 29 соединились с германской эскадрой... 31 августа посетил нас германский император.»

«Варяг» сопровождал царскую семью на переговоры с германским кайзером Вильгельмом Вторым, который попытался предпринять очередную (неудачную) попытку поссорить Россию с Францией. Встреча двух монархов произошла в открытом море — у Ютландского полуострова, где проводила учения германская эскадра. «Варяг» участвовал в совместных маневрах с немцами. 31 августа крейсер вместе с другими кораблями эскадры был уже в Данциге, где удостоился визита двух Императоров сразу. Высокие гости обошли строй команды корабля, вручили офицерам и матросам подарки. К «Варягу» после этого в эскадре стали относиться как к «любимцу Его Величества», правда, не уточняя, которого конкретно — российского или германского.

Поход продолжался: «1 сентября пришли в германский город Киль. 2 сентября из Киля на-правились во французский город Дюнкерк, где встретил нас президент Французской Республики Лубе. Эскадра также встречала и салютовала. В Дюнкерке стояли 7 дней.».

В Дюнкерк эскадра прибыла 5 сентября. На подходе к городу ее встретил французский крейсер «Кассини» из лейб-конвоя президента Франции. Был дан традиционный салют в 101 выстрел, после чего Эмиль Лубе посетил с визитом «Штандарт». «Варяг» принимал участие в конвоировании «Штандарта» и президентском параде. После показательных стрельб интернациональной эс-кадры Эмиль Лубе остался в откровенном восхищении от стрельбы «Варяга».

Приказ покинуть пост конвойного корабля при императорской яхте «Варяг» получил 16 сентября 1901 года. Николай Федоринчик записал в своем дневнике: «За смотр опять Государь дал по пять франков. И мы ушли по своему направлению в город Шербург, а государь остался на своей яхте «Штандарт». Из Шербурга ушли 17 сентября. Пришли в город Кадис 20 сентября в 5 часов вечера. 25 сентября в 5 часов вечера ушли из Кадиса. Пошли Средиземным морем в город Алжир. Этот город под владением сарацин. Пришли в Алжир 27 сентября в 10 часов вечера. В Алжире гулять я ходил. Город хороший, чистый. 9 октября пополудни снялись с якоря и пошли средиземным морем в Италию в город Палермо.».

Дальше путь «Варяга» пролегал в Азию через порты Сингапура, Гонконга, Нагасаки. В феврале 1902 года крейсер прибыл к месту назначения — в Порт-Артур. Для нашего земляка началась дальневосточная служба, во время которой ему предстояло пережить великие и трагические события одновременно.

Все войны так или иначе ведутся за сферы влияния между сильными или набирающими силу державами. И крупные вооруженные конфликты начала XX века — не исключение. В том числе и русско-японская война, причиной которой стала борьба за влияние на Дальнем Востоке. В ночь на 4 февраля 1904 года на заседании тайного совета и правительства Японии было принято решение о начале войны с Россией, а спустя сутки вышло распоряжение об атаке русской эскадры в Порт-Артуре и высадке десанта в Корее.

Крейсер «Варяг» в это время вместе с канонерской лодкой «Кореец» стояли в корейском порту Чемульпо и несли, скорее, дипломатическую службу, чем военную: они находились в распоряжении российского посольства в Сеуле. В этом же порту были и корабли Франции, Великобритании, Италии и США.

Японская эскадра под командованием контр-адмирала Уриу 8 февраля 1904 года блокировала порт Чемульпо и готовилась вы-садить там десант. Российские корабли она взяла под прицел.

О том, что Япония объявила России войну, командиры русских кораблей еще не знали. Теле-граммы до них не доходили, так как передающие станции в Корее контролировали японские агенты. О том, что Япония разорвала дипломатические отношения с Россией, командир «Варяга» Всеволод Руднев узнал от капитанов иностранных судов. И сразу стало очевидным, что приход японской эскадры ничего хорошего не сулил. Стали готовиться к худшему. Николай Федоринчик записал в своем дневнике: «Вот день пришел 26 января (8 февраля по новому стилю). Хотя было нам невероятно, приготовлялись ко всему... Вечером собрали команду в церкви и помолились Богу нашему. Священник отец Михаил высказал команде трогательные речи. И здесь же старший офицер наш тоже говорил, что если придется нам с врагом встретиться, чтобы не трусили, чтобы не жалели своей жизни положить за Родину. Ну, вот тут команда кричала, что все готовы сразу помереть за свой флаг родной. Священник благословил команду и потом раздал всем по крестику для ношения на шее. Вот вечером спать ложились и говорили, что только Бог знает, как ночь проспим. Может быть, за ночь ни одного не останется, могут взорвать».

В условиях неопределенности было решено отправить «Кореец» с донесениями в Порт-Артур, базу 1-й Тихоокеанской российской эскадры, и в ночь на 9 февраля канонерская лодка вышла из порта, но подверглась торпедной атаке японских судов и была вынуждена вернуться на рейд.

Матросы об этом событии тоже узнали. Николай Федоринчик записал: «Выпустили в «Корейца» три мины, но Бог хранил, ни одна не попала. Тогда «Кореец» воротился обратно к Чемульпо и пришел к «Варягу», к борту. Командир с «Корейца» и говорит нашему командиру: «Неприятель в меня минами стрелял, но я удержался, не выстрелил ни разу потому, что война не объявлена». Наш командир говорит: «Становись на якорь у кормы»... Тогда наш командир поехал к иностранным командирам предупредить (о том, что произошло). И сказал им, что я буду стрелять, если замечу ночью движение судов японских, чтобы после не отвечать, если поврежу ваши суда. Они ответили, иностранные командиры, что можешь стрелять...».

В 9.30 утра 9 февраля на борту английского крейсера «Тэлбот» командиру «Варяга» Всеволоду Рудневу вручили ультиматум японцев, в котором говорилось, что русские корабли должны покинуть порт до полудня и выйти в море для боя, или они будут атакованы на рейде.

«На вторник утром (9 февраля) встали и говорим: «Ну, слава Богу, ночь проспали благополучно». Позавтракали и разошлись все по работам. И потом вдруг командир наш получает письмо от японского адмирала Уриу в 8 часов утра. В письме тот говорит очистить немедленно рейд русским судам до 12 часов дня, а если не очистите, то здесь атакуем ваши суда. Тогда наш командир отдал приказ подготовиться к походу. Мы стали разводить пары в котлах. Дерево и разный горючий материал стали удалять в воду за борт. А сам командир поехал на английский крейсер «Тальбот» и там совещался с командирами английским, французским и итальянским». «Когда наш командир воротилс я домой, и суда были приготовлены к выходу, — записал дальше Николай Федоринчик, — он вызвал команду наверх на шканцы и проговорил несколько слов. Говорит: «Ребята, помните, не робейте, если нам придется встретиться в море с врагом. У них сила большая. Вот их адмирал мне письмо прислал. Говорит, что война объявлена. Но мы не знаем, и мы, конечно, не тронем их, а если они нас затронут, то мы не уступим».

Капитан Руднев принял решение дать бой в открытом море, и команда его единодушно поддержала. В 11.10 на русских кораблях прозвучала команда: «По местам стоять, с якоря сниматься!». Уже через десять минут они медленно проходили мимо английского, французского и итальянского крейсеров, а музыканты «Варяга» исполняли соответствующие национальные гимны. В ответ с иностранных кораблей, на палубах которых выстроились команды, звучал русский гимн. «Мы салютовали этим героям, шедшим так гордо на верную смерть!» — написал потом командир французского крейсера «Паскаль» капитан 1-го ранга Сенес.

А Николай Федоринчик свой рассказ о сражении русских кораблей начал словами: «Я должен помнить целый век этот день сражения крейсера «Варяг», бившегося с целой японской эскадрой... Жизнь наша была на одну секунду до смерти и на такой нити, как волосок». Он описал, где конкретно на корабле был сам: «Во время боя я находился по расписанию на верхней палубе для задраивания горловин и тушения пожара в угольных ямах. Потом... я все время находился внизу почти один на все котлы». И рассказал о самом сражении: «Когда мы стали подходить к японской эскадре, суда их выстроены были в боевой порядок. В 11 часов 50 минут дня раздался первый выстрел с японского бронебойного крейсера «Асама» из 8 орудий. 7минут спустя после выстрела с японского крейсера последовал выстрел от нас. Японский флот состоял из 14 судов разного типа: 6 больших судов и 8 миноносцев. Японский огонь сосредоточен был почти на один «Варяг». Хотя у нас одно судно, а другое мало пособляло, но мы все-таки хорошо действовали, сражались очень храбро. Стреляли хоть редко, но метко. Мы шли хорошо, машины работали очень хорошо. Японские миноносцы хотели нас атаковать. Один миноносец вышел вперед и мину выпустил в нас, но мина не дошла. Вот у нас флаг сбивали два раза, в третий раз сбили флаг, а у нас сигнальщика ранило, поэтому замедлили поднимать флаг. Вот один миноносец подходит к нам, думает, сдались мы. Тогда наши направили на него шестидюймовые орудия... Командир Поснов как ударил по миноносцу и попал, и тот ко дну пошел с командой».

Надо заметить, что это ценное свидетельство. Во многих источниках можно прочитать, что, согласно рапорту командира затонул, а «Кореец» взорван. Команды на шлюпках эвакуировали на иностранные корабли. Наш земляк попал на английский крейсер «Тэлбот». С борта «англичанина» он прощался со своим крейсером. «Последний раз посмотрели на свой родной корабль и сказали: «Прощай, наш стальной исполин. Ты совершил свое дело и не отдал врагу свой Андреевский флаг», — записал в своем дневнике кочегарный квартирмейстер 2-й статьи Николай Федоринчик.

Поступок русских моряков их современники посчитали героическим. Уважение вызвало в первую очередь решение в однозначно безнадежной ситуации до конца исполнить долг перед своей Родиной. Даже молодых японских офицеров учили мужеству и стойкости, ставя в пример экипажи «Варяга» и «Корейца». В 1907 году капитан Всеволод Руднев японским императором был награжден орденом Восходящего солнца в знак признания героизма русских моряков. А стихи знаменитой песни написал австрийский писатель и поэт Рудольф Грейнц. Их перевели на русский язык, и музыкант 12-го гренадерского Астраханского полка Алексей Турищев, принимавший уча-стие в торжественной встрече героев «Варяга» и «Корейца» в Санкт-Петербурге, положил эти стихи на музыку. Впервые песня была исполнена на торжественном приеме, устроенном императором Николаем II в честь офицеров и матросов «Варяга» и «Корейца».

Наталья ПАРХОМЧИК