ТОСТ — «ЗА ГЛАВМЕХА ХОЛОДИЛИНА!»

26 мая 1984 года подводный атомный ракетный крейсер К‑247 (проект 671 РТМ) под командованием капитана 1 ранга Валерий Рыбалко нес боевую службу в Тихом океане. Командир атамохода был опытный, знающий дело профессионал, но моряки, народ с чувством юмора, звали его «пятнадцатилетний капитан»: именно столько лет Валерий Иванович Рыбалко командовал подводной лодкой.

Все шло штатно, ничто не предвещало опасности. Подводный крейсер двигался по маршруту в глубинах 4‑го Курильского пролива.

Командир дивизиона движения, то есть офицер, отвечающий за работу и управление реакторами и турбинами, капитан-лейтенант Валерий Холодилин в те часы отдыхал. Причем спал он не в своей каюте — от нее далековато было до реакторов, а служба приучила офицера быть ближе к тем отсекам, за которые отвечал.

Лодку офицер знал до винтика, до клапана, мог по памяти назвать все приборы, все вентили в любом отсеке. Реактор же чувствовал как живой организм.

Запуск реактора на атомной электростанции — это всегда событие: приезжают высокие гости, комиссии вплоть до МАГАТЭ. А на флоте лейтенанты щелкают тумблерами и нажимают кнопки, считая это событием рядовым, так как приходится запускать и глушить реактор два-три раза в месяц.

Атомный реактор — сердце подводной лодки. На ракетоносце стояли два водоводяных реактора тепловой мощностью 72 мегаватта. Холодилин знал их лучше, чем любимую женщину. Валерий мог только по одному ему понятным признакам определить особенности работы реактора, возникающую опасность повышения радиации без рентгенометра. Проходя по отсекам заведования, он по звуку работающих механизмов определял неисправность и тут же требовал ее устранить. Его чутье не раз спасало лодку в не­штатных ситуациях, будь то повышенная загазованность отсеков или быстрота погружения, связанная с нарушением заполнения цистерн забортной водой.

И в тот день чутье офицера не подвело. Во сне Валерий слышал все звуки лодки и невольно классифицировал их по степени опасности: спать? вскакивать? В какой-то миг он безошибочно почувствовал неотвратимое: проснулся — и прогремел взрыв! «Верхняя палуба, седьмой отсек», — мгновенно понял Холодилин.

В майке, трусах и тапочках Валерий помчался к месту происшествия.

Что же тогда произошло? Короткое замыкание, взрыв, после которого почти мгновенно выгорел главный распределительный щит правого борта.

Дежурная смена действовала четко, пожар был ликвидирован пенной системой огнетушения. Но не сработали батарейные автоматы (автоматические выключатели главной сети), и лодка обе­сточилась.

Ядерный реактор работал. Но сколько он может работать без охлаждения — насосы ведь застыли?..

«Тепловой взрыв неизбежен, — мгновенно понял Холодилин. — Выход — опустить компенсирующие решетки и прекратить ядерную реакцию».

В полной темноте Холодилин безошибочно нашел фонарь аварийного освещения, включил его. Отсек был в дыму после ликвидированного пожара, и со всех сторон на офицера смотрели глаза подчиненных. Он впоследствии признался мне: ни до, ни после этого он не видел глаз с такой мольбой о помощи и в то же время с готовностью выполнить все, что он прикажет.

— Спокойно, ребята, — сказал Холодилин. — Я иду к реактору, опущу компенсирующие решетки, и все будет в норме. Будем жить!

А лодка уже начала неуправляемое погружение на глубину…

Не раздумывая, в тапочках, трусах, футболке и рукавицах Холодилин шагнул в отсек. За ним закрылась дверь тамбур-шлюза. Валерий сознательно не задраил ее.

По горячей палубе, чувствуя себя как карась на сковородке, офицер приблизился к приводу ручного опускания компенсирующих решеток. Вот у него в руках рукоять маховика привода, вот Валерий начал его вращать… С курсантских лет Холодилин помнил о том, что необходимо сделать ровно сто оборотов. Валерий начал отсчет: два оборота, пять, десять…

Палуба раскалялась все больше и больше, и офицер начал вытанцовывать на ней, совершая немыслимые па ногами. Тапочки начали дымиться. Позже ему скажут, что температура в отсеке была как в парилке — до семидесяти градусов.

Температура все повышалась, а рукоятка — тяжелела все больше и больше. Сорок… сорок пять… семьдесят…

Из последних сил он довел количество оборотов до ста. Все, нижние концевики намертво вцепились в решетку: реактор остановлен. Лодка будет жить, ядерной катастрофы, которая казалась уже неминуемой, не произойдет.

Мало кто из нас может представить себе взрыв подводного стратегического ядерного крейсера с двадцатью баллистическими ракетами на борту. А ведь каждая такая ракета несет в себе десять мини-ракет с ядерными боеголовками, для которых не страшны системы ПВО вероятного противника. Именно на подлодках проекта 671 находился принципиально новый вид оружия — стратегические малоразмерные дозвуковые крылатые ракеты «Гранат» с максимальной дальностью стрельбы 3.000 километров, которые держали в страхе командование ВМФ США. Контроль за выходом лодок проекта 671 осуществлялся всеми видами разведки круглосуточно. Взорвись такая атомная подводная лодка — и Чернобыль, и Хиросима показались бы детской шалостью.

Центральный пост и все отсеки продолжали принимать меры к спасению корабля, а капитан-лейтенант Валерий Иванович Холодилин из последних сил добрался до двери тамбур-шлюза. Офицера в эту минуту спасло то, что он не задраил ее — и теперь она открылась.

Стармеху помогло прекрасное знание устройства лодки и процессов, происходящих в аварийных ситуациях. Матрос Сергей Преминин, который при аварии на подводном крейсере К‑219 3 октября 1986 года выполнил такую же операцию — и погиб, практически сварившись, так как не смог открыть люк шлюз-камеры, который плотно прижало избыточное давление в отсеке… Позже, спустя десять лет, Сергею было присвоено звание Героя России — посмертно. Слава и честь ему, отважному матросу, спасшему мир от ядерной катастрофы.

Валерий Иванович, идя в реакторный отсек, нарушил инструкцию — не задраил дверь. И тем самым спас себя.

…Капитан-лейтенант Холодилин выбрался из жарчайшего реакторного отсека — и попал в руки подчиненных. Раздели, обтерли спиртом. Им же офицер вымыл руки, затем влил полкружки в себя — и начал давать указания по восстановлению электроснабжения и живучести подводного крейсера.

Появилось электричество от резервного дизеля, заморгали лампочки приборов. На центральный пост стали поступать доклады из отсеков о готовности к выполнению задач.

Вскоре лодка начала всплытие. Акустики прослушали шумы океана, доложили, что горизонт чист.

Лодка всплыла. Вентилирование отсеков, устранение обнаруженных неисправностей, подготовка к пуску реакторов… Одновременно пытались выяснить, что же замкнуло распределительный щит № 2, почему не сработали батарейные автоматы. Проверяли уровень радиации в отсеках.

С радиацией все оказалось в порядке, да и сам капитан-лейтенант Холодилин оказался чист. Вскоре были запущены оба реактора, начался подъем мощностей главных энергетических установок. В турбинном отсеке стало парить, резко повысилась влажность. Холодилин принял решение убрать из отсеков матросов — там остались только офицеры и мичманы. На правом борту запуском руководил он сам, на левом — его заместитель Исмаил Алибеков.

Я спросил в беседе у Валерия Ивановича: почему он приказал удалить матросов? Холодилин ответил коротко, емко: «Жалко стало пацанов. У них вся жизнь впереди, а мы их подвергаем риску. Что потом матерям объяснять будем?.. Да и вообще это дело тех, кто изучал реактор в училище и имеет практический стаж его эксплуатации. Для нас — офицеров и мичманов — это профессионально. Риск осознанный, напрямую связан с выполнением служебных обязанностей. Долг офицера — беречь подчиненных. Если есть риск, но можно обойтись без них — делай сам».

Обе энергетические установки были выведены на полную мощность, и подводный крейсер продолжил нести боевую службу.

И командир лодки капитан 1 ранга В. И. Рыбалко, и экипаж прекрасно понимали: если бы не мужество и профессионализм Валерия Холодилина — все навечно завершили бы свою службу в глубинах океана. Все — от командира до кока подводного ракетоносца — были уверены в том, что капитан-лейтенанта Холодилина, спасшего не только экипаж, но и мир от океанского Чернобыля, достойно наградят. Шептались в отсеках о Золотой Звезде Героя Советского Союза.

Но они ошибались.

Слова Хрущева «За аварии у нас не награждают» помнили даже после его снятия…

Несколько комиссий пытались разобраться в причинах той аварии в распределительном щите, но четкого и ясного ответа не нашли. Вывод был сделан скользкий — пробегавшая крыса замкнула контакты, что и вызвало замыкание… Такой вывод устраивал всех, и о подвиге офицера как-то подзабыли.

Но не все. В любой праздник экипаж ракетного атомохода провозглашал тост — «За стармеха Холодилина!».

…Время шло, и вскоре капитан 3 ранга Холодилин перешел в техотдел флотилии. Заместитель начальника отдела, вскоре он стал исполняющим обязанности начальника, поступил на заочный факультет Военно-морской академии.

Но грянул развал Советского Союза, он рубанул по живому организму Вооруженных Сил — флота в том числе. Оценив ситуацию и перспективы, Валерий Иванович в 39 лет подал рапорт на увольнение в запас. В кадрах насчитали ему выслуги тоже 39 лет — и Холодилин вернулся в родной Гомель. Именно там он мечтал о море. И в 16 лет, окончив гомельскую школу, написал письмо министру обороны СССР с просьбой разрешить поступать в Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище. Министр — разрешил.

Затем были служба на Тихо­океанском флоте, многодневные выходы в море и несение боевой службы вблизи американских берегов… Они закалили офицера-подводника, превратили его в зрелого руководителя.

Проживая в Гомеле, Валерий Иванович руководил областным фондом социальной защиты бывших военнослужащих. Но потянуло на работу, связанную с энергетикой. Переехав в Минск, Холодилин стал трудиться главным инженером в Институте энергетики Национальной академии наук. Широк круг его обязанностей — обеспечение научной работы института, руководство разработкой и внедрением систем управления и энергосберегающих устройств.

Не забывает Валерий Холодилин и морское братство. Он является заместителем председателя общественного объединения «Белорусский союз военных моряков», активно участвует в ветеранском движении. По-прежнему тянет его к себе подводный флот!..

Не забывают его и сослуживцы. Ближайший помощник по службе на К‑247 Исмаил Алибеков живет в Москве, он капитан 1 ранга. Недавно порадовал сообщением: награжден орденом Мужества за участие в антитеррористической операции в Дагестане. Часто перезванивается Валерий Иванович и с бывшим командиром дивизии АПЛ адмиралом В. П. Валуевым, впоследствии ставшим командующим Балтийским флотом.

Все благополучно и на семейном фронте. С женой Натальей Евгеньевной Валерий Иванович, поменяв не один гарнизон и не одну квартиру, вырастили красавицу дочь Александру и умного, работящего сына Ивана. А сейчас радуют их и подрастающие внук Ваня и внучка Машенька.

Валерий Иванович не жалеет времени на патриотическое воспитание молодежи, он охотно встречается со школьниками и студентами. Прекрасный рассказчик и знаток военной истории, бывалый офицер-подводник умело пробуждает в юных сердцах интерес к истории военно-морского флота.

Полковник в отставке Игорь Судленков

Главком ВМФ СССР Горшков С.Г. вручает лейтенантские погоны курсанту Холодилину