Подвиг экипажа теплохода «Белоруссия»

Много подвигов совершили люди в годы Великой Отечественной войны в бою, все они настоящие герои. Но не менее важен вклад тех, кто проявлял героизм в буднях военного времени, обеспечивая войска всем необходимым для Победы. Так же, как и воины на фронте, они постоянно подвергали свои жизни опасности ради спасения Родины и Отечества. Многие были готовы пожертвовать собой ради спасения других. Многие погибли на той войне для того, чтобы продолжили жить мы. Этот рассказ именно о них.

О вечной славе говори, гранит, Огонь в сердцах потомков, будь священным. Когда опасность Родине грозит, Торговый флот становится военным

И.Д. Шаферан 

Дальневосточный торговый флот СССР в годы Великой Отечественной войны выполнял сложную и ответственную задачу по доставке в Советский Союз важных стратегических грузов, получаемых от союзников из США по «Ленд-лизу».  Их называли «Огненными рейсами».  Во время этих рейсов торговые суда подвергались нападениям кораблей, подводных лодок и самолетов противника.

пароход «Белоруссия»: построен в Англии, год постройки 1936, скорость в узлах 11,5, Полная грузоподъемность 4,1 тыс. тонн, род двигателя: паровая машина, род топлива: твердое

Обстоятельства гибели лесовоза «Белоруссия» долгое время были покрыты мраком. Шёл 1944 год. В середине февраля судно возвращалось с очередным важным грузом из США в порт Владивостока. Вход в пролив Лаперуза был перекрыт огромными скоплениями льда. Ворота к родному берегу были закрыты.  С материка пришло сообщение: «Вам в помощь выслан ледокол, ожидайте». Экипаж впал в томительное ожидание. Счёт времени был потерян, началась полоса небытия. Через две недели ожидания с берега пришла новая задача. «Пароход «Маныч», потерявший управление, дрейфует близ японского острова Итуруп. Надо встретить его и отбуксировать в Петропавловск-Камчатский. Это был ключ к дальнейшему движению. Энергия оживления волнами разлилась по кораблю. Кочегары заняли привычные места у топок машинного отделения. Высокая труба парохода наполнила чёрным дымом ледяные просторы. Постепенно ускоряясь, судно двинулось к цели. Сутки оно шло полным ходом, рассекая поверхность Охотского моря. Третьего марта в робких лучах холодного рассвета над поверхностью волн, как плавник большой рыбы, появилась труба перескопа. Капитан вражеской подводной лодки быстро поставил субмарину на боевой курс. Его не остановили очертания грузового транспорта. В 7 часов 47 минут по лесовозу был произведён залп торпедой.  Через пару минут в том же направлении выскочила и вторая. Столкновение торпед с судном было неизбежно. Два мощных взрыва буквально перепахали корпус корабля. Столб чёрного дыма вознёсся к небу. Перевалившись с борта на борт, задрав нос, судно стало погружаться в воды Охотского моря. Поодаль всплыла подводная лодка. Полюбовавшись своими деяниями, она медленно погрузилась в пучину. Собирались спешно, паники не было.  Что успели, то и взяли с собой, покидая корабль. Капитан Кондратьев Кирилл Георгиевич отдал команду садиться в шлюпки, опускаться на воду, подбирать людей и отходить как можно дальше от корабля.  В любой момент взорвутся котлы, появится воронка, способная затянуть всё в глубины. Убедившись, что на судне никого нет, капитан последним покидал корабль.  Взорвана рубка и находившиеся в ней радиостанции: основная и запасная. Сигнала бедствия «SOS» не прозвучало. Две шлюпки с людьми почти отвесно падали в воду — на плавный спуск времени уже не оставалось. В первом боте было тридцать пять человек, во втором — одиннадцать. Когда первый отходил от судна, то второй продолжал движение вниз. В это время корпус судна резко дёрнулся, и лодка, ударившись о борт корабля, разбилась. Одиннадцать человек команды оказались в воде. Ещё не успели вёсла шлюпки удариться о воду, как раздался страшный треск. На две части переломился корпус лесовоза. Обломки затянули в воронку всех, кто оказался рядом. В момент погружения корабля натянулся канат парового гудка, и над поверхностью вод раздался протяжный прощальный гудок. Салютуя, «Белоруссия» погрузилась в пучину Охотского моря. На глазах моряков появились слёзы. Долго кружила шлюпка в поисках живых вокруг места гибели корабля. Но тщетно. Надо было уходить. Из-за сильного ветра парус ставить не стали. Работая веслами, бот взял курс на далёкую береговую линию. Морякам казалось, что есть ещё шанс на спасение. Были какие-то припасы, что-то из одежды. Укрывались брезентом. На горизонте виднелись острова Курильской гряды. Однако начал усиливаться шторм. Грести мешали льдины. Волны перехлёстывали через борт шлюпки. Прозвучал приказ капитана: «Всем работать! Грести! Вычерпывать воду! Двигаться, бороться с холодом!»   Постепенно льды обступили бот и сильно осложнили его движение. Поднялся западный ветер, и судно погнало в открытое море. Из лодки постоянно приходилось вычерпывать воду со льдом. Дрейф продолжался трое суток. Шлюпку, пленённую льдами, прибило к ледяному полю. Прошло ещё несколько дней, стало сказываться отсутствие пресной воды и продовольствия. Воду топили из снега, лежащего на льду. Люди слабели с каждым часом, теряли силы. Давление стихии нарастало. Мощный ветер срывал брезент. Обжигающие волны окатывали людей. Стихия контролировала события. На восьмые сутки льды туго сковали шлюпку. Команда приняла решение отправить группу добровольцев за помощью.  Во главе с капитаном Кондратьевым набралось пятнадцать человек, тех, кто как-то ещё мог передвигаться. В шлюпке со вторым помощником капитана Ю. А. Федоренко остались больные, обмороженные, неспособные идти. Разделили продукты, распрощались, и группа капитана, взяв направление по шлюпочному компасу, пошла к едва заметному берегу Курильской гряды. Оставшихся никто и никогда уже не видел. Погода стала резко меняться. Горизонт затянуло водяной дымкой. Повалил густой снег. Словно тяжёлые гири повисли на ногах моряков.  Ветер погнал лёд навстречу идущим людям, удлиняя и без того нелегкий путь. Моряки с трудом держали равновесие, прыгая со льдины на льдину. Многие срывались в воду, а затем продолжали путь в замерзающей одежде без надежды отогреться. От дикого холода и сильной усталости клонило в сон. Ночи проводили под открытым небом, тесно сгрудившись. Иногда удавалось укрыться от ветра за каким-нибудь торосом. Капитан был в полной уверенности, что вина за всё произошедшее с кораблем лежит на японской подводной лодке. Однако ему и в голову не могла прийти мысль, что судно было потоплено американской субмариной SS-381 с ласковым названием «Sand lance», что в переводе означает «Песчанка». Командовал подлодкой капитан Малкольм Гаррисон. Была ли это роковая ошибка или это были «партнёрские игры» наших «союзников» — этого мы не знаем. Каждый день мучительного пути уносил чьи-то жизни. Отморозившего ноги капитана Кондратьева матросы из последних сил несли на руках. Стало темнеть. По приказу капитана решено было остановиться на ночь. Прижавшись друг к другу, пытаясь согреться, моряки провели ночь. А на рассвете обнаружили, что находятся на дрейфующей льдине. Забрасываемая волнами вода ручейками растекалась по поверхности. Это поработал южный ветер. Путь к берегу был отрезан. Ветер усилился и перешёл в штормовой.  Льдину то подгоняло к берегу, то отбрасывало далеко в море. Такая пляска продолжалась пять суток. В этой болтанке её крепость являлась вопросом времени. Пять дней дрейфа были жёсткой борьбой за выживание. В живых осталось семь человек. Погиб и капитан Кондратьев. Поддерживая других, он сам стал жертвой гангрены. К тому времени, когда льдину стало поджимать к берегу, на ней осталось четверо – старшина Гаврин Александр Дмитриевич, краснофлотец Светиков Василий Ефимович, кочегары Почернин Яков Петрович и Петровичев Иван Петрович. Стихия продолжала испытывать моряков на прочность. Пляска ветра и волн раскачивала льдину с людьми.  В какой-то момент её разломило на несколько кусков. Люди оказались на небольшом обломке. Стремясь сохранить равновесие, они встали на колени в центре и сцепились руками. Налетевшая прибойная волна, как последний выстрел, опрокинула льдину. Это был конец. Все оказались в обжигающе-студёной воде. Двоим не суждено было выйти. После двадцати дней невероятной борьбы и скитаний, спотыкаясь о прибрежные камни и мусор, на берег выбрались два матроса-кочегара: Почернин Яков Петрович и Петровичев Иван Петрович. В борьбе за жизнь произошёл перелом. Стихия отступила. Людей принял японский остров Итуруп. На берегу моряки наткнулись на сарай. В нём Яков и Иван нашли бутылку соевого масла и пакет риса. Подкрепившись, продолжили поиск жилья. Ещё шесть дней люди скитались по острову.  Двадцать девятого марта, перебравшись через сопку, в низине они увидели небольшое поселение.   В надежде на помощь, постучали в двери ближайшего жилища. По негласному международному закону потерпевшим бедствие на море всегда и везде оказывалась помощь. Но дверь не открыли. Через полчаса появились жандармы и схватили моряков. Их закрыли в холодном сарае. Начались допросы. Японцев не интересовало то, что эти двое потерпели кораблекрушение и просили помочь людям, оставшимся во льдах. Жандармы жестоко избивали моряков, добиваясь признаний в шпионаже. Когда пытки не помогли, стали угрожать расстрелом. Сорок дней ежедневно по нескольку часов их допрашивали, выпытывая сведения военного характера. Пленные стойко переносили жестокое обращение со стороны японских жандармов, не уронив чести и достоинства советского матроса. И только десятого июня 1944 года при вмешательстве Советского консульства моряки были возвращены на Родину. Это стало возможным в связи с переломом в Советско-японских отношениях. Освобожденные моряки поведали о судьбе и подвиге команды парохода «Белоруссия». Почернин Яков Петрович и Петровичев Иван Петрович награждены орденами Красного Знамени. Каждый русский человек стал тем источником силы, которая защитила нашу Родину. Каждый был героем и вершил свой подвиг жизнью и смертью. Память о делах наших дедов и отцов жива, живёт и будет жить в поколениях, переходить от отца к сыну, от деда к внуку. Она будет передаваться из года в год, из века в век покуда жив Русский народ.

Данько Юрий Владимирович

Памятная плита экипажу "Белоруссии" / Фото Владимира Слабуки