Матрос с миноносца «Самсон»

25.09.2017


Ткач П.И.

Летом 1895 года в большой семье хлебороба Ивана Ткача из деревни Антоновка, что недалеко от железнодорожной станции и местечка Калинковичи, произошлоприбавление, родился сын.
Малыша окрестили в приходской Дудичской Свято-Троицкой церкви. Священник о. Григорий Бирюкович, полистав богослужебную книгу, предложил родителям на выбор имена славных первоверховных апостолов Петра и Павла. Петр в семье уже был, потому и нарекли новорожденного Павлом.
Парнишка рос крепким, шустрым и любознательным. А еще с малых лет обладал ярко выраженными лидерскими качествами, верховодил ватагой ровесников-сорванцов.
Четыре зимы ходил в Дудичское народное училище, где строгая наставница Александра Терентьевна Мацкевич обучала сельскую ребятню чтению, письму, арифметике и пению, а священник о. Григорий — «Закону Божьему».
Затем помогал отцу пахать и сеять, вести хозяйство, стал рослым и сильным, привычным к тяжелому труду крестьянским парнем.
Мал был отцовский земельный надел, даже делить меж братьями нечего, поэтому поглядывал Петр в сторону близкой, всего в нескольких верстах, железнодорожной станции, мечтал стать путейным рабочим, а если повезет – то и паровозным кочегаром. Туда, на государственную службу, брали только отслуживших в армии, грамотных, здоровых и «добропорядочного поведения».
Может и сбылась бы его мечта, но грянула в 1914 году Первая мировая война. Белорусские губернии были объявлены на военном положении, волна за волной пошли мобилизации.
На следующую осень пришел и Павла черед вслед за старшими братьями идти на фронт, сражаться за «веру, царя и оте-чество». На призывной медицинской комиссии молодца гвардейской стати определили для службы в военный флот.
В далекий город столицу Российской империи Петроград, что до войны именовался Санкт-Петербургом, новобранцев везли по железной дороге дня три. Вместе с Павлом Ткачом в одном вагоне-«теплушке» ехали еще несколько его ровесников-земляков: Александр Гаркуша и Николай Стома из Боруска, Иван Борисенко – из Крышичей, Степан Гайдукевич – из Гряды, Филипп Сухоносов – из Черновщины. Степенные флотские унтера, приглядывавшие за ними в пути, сразу же забрали у хлопцев самогон и часть домашних харчей. Выпив и закусив, подобрели, стали учить молодежь уму-разуму:
— Повезло, что не в пехоту, а на флот попали. Ваших односельчан сейчас в шинели оденут, винтовки дадут – и в окопы, под германскую шрапнель. А настоящий матрос вначале год обучаться должен, прежде чем пойдет на корабль гальванером, комендором, минером, машинистом или сигнальщиком.
Форма наша красивая, барышни прямо на шею вешаются. Кормят флотских четырежды в день на 40 копеек, а пехоту несчастную – всего на 15! Щи завсегда с мясом, каша с маслом, свежая зелень, или капуста квашеная, опять же чай, сахар и табак полагается. Эх, давали нам до вой-ны еще добрую чарку водки, не то, что ваша сивуха. А не куришь или водку не потребляешь – так получай взамен деньгами. Оклад матроса 2-й статьи 15 рублев, а станешь машинным унтер-офицером – так и все 40. Вернетесь после войны в свои деревни богачами!
Сильно захотелось Павлу попасть туда, где на машинистов обучают, ведь потом можно будет и поезда по железной дороге водить. Но не вышло, определили его с товарищами в Кронштадскую артиллерийскую школу для нижних чинов.
Получили хлопцы обмундирование, приняли присягу, начались учебные занятия. Преподавали им математику, баллистику, электромеханику и даже правописание. Много времени отводилось на физкультуру, строевую подготовку и корабельную практику. С началом навигации ходили по Финскому заливу на старых, превращенных в учебные, крейсерах «Минин» и «Воевода», обучались стрельбе из разных типов артиллерийских орудий.
Сдав положенные экзамены, летом 1916 года были произведены в матросы 1-го класса и распределены по боевым кораблям. Александр Гаркуша и Николай Стома попали на старый линкор «Слава», Иван Борисенко и Филипп Сухоносов – на новый линкор «Император Павел I». Эти бронированные громадины командование берегло, они почти не выходили из своей базы в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки, Финляндия). Степан Гайдукевич и Павел Ткач получили назначение на боевую, постоянно дравшуюся с противником Минную дивизию, но на разные корабли. Первый прибыл на старый эсминец «Охотник», второй – на самый современный, только что поднявший андреевский флаг.
Этот эскадренный миноносец (эсминец) проекта «Новик» (так в русском флоте называли новобранцев) был заложен летом 1915 года на стапелях Металлического завода в Петрограде. Спущен на воду 23 мая 1916 года и тогда же получил имя «Самсон» — в честь жившего в давние времена преподобного Самсона Странноприимца, покровителя странников и путешественников. В отличие от построенных ранее боевых кораблей он ходил не на угле, а на мазуте, имел две паровые турбины, что позволяло развивать невиданную по тем временам скорость в 37 узлов (65 км/час). Имел мощное вооружение: четыре 102-мм орудия, зенитку, три торпедных аппарата, устройство для постановки морских мин.

Эскадренный миноносец «Самсон»Эскадренный миноносец «Самсон»

Команду «Самсона» составляли 13 офицеров, 42 старшины и 112 матросов, всего 167 человек. Одновременно с Петром на корабль прибыл еще один белорус из Минской губернии Василий Купревич, который также, как и наш земляк, вырос в семье земледельца, был двумя годами его моложе, а службой постарше. После Смолянского сельскохозяйственного училища еще до начала войны он поступил в Кронштадскую школу юнг Балтийского флота, которую закончил в 1916 году по специальности сигнальщик-рулевой.
С ноября того же года «Самсон» входил в состав 12-го дивизиона Минной дивизии, нес дозорную и конвойную службы, осуществлял минные постановки на вражеских коммуникациях.
В конце февраля 1917 года корабли дивизии получили громом прозвучавшее известие – в Петрограде революция, царь отрекся от престола! А затем пришли газеты, в которых был опубликован «приказ № 1» Петроградского Совета, отменявший ношение погон, чинопочитание и ряд других уставных положений. Он стал детонатором мятежа, вспыхнувшего 3 марта в Гельсингфорсе на бригаде линейных кораблей.
Экипаж «Императора Павел I», а за ним и других линкоров, начал кровавую расправу над наиболее ненавистными «нижним чинам» командирами. Считается, что тогда без всякого суда были расстреляны, убиты иным способом и утоплены около ста человек командного состава. Этими жертвами открылся огромный мартиролог русской революции и последовавшей за ней гражданской войны.
На Балтийском флоте был создан «Центробалт» — аналог Петроградского Совета, вскоре полностью контролируемый большевиками. Все корабли, названные в честь коронованных особ, были переименованы, «Император Павел I» стал «Республикой».
К чести боевой Минной дивизии на ее эсминцах подобных бесчинств не было, там между командирами и подчиненными были уважительные отношения, они одинаково рисковали своими жизнями на выходах в море и сражаясь с врагом. Один из таких боев опишет в своем романе «Моондзунд» известный советский писатель В.С. Пикуль. «…За ночь корабли добрали нефти в свои трюмные ямы. Воздушные лифты заранее подали на орудия пристрелочные снаряды. Теперь эсминцы шли торжественно и гневно, обмытые мыльной пеной шторма. В мощном пении согласных турбин копилась страшная сила скорости, необходимой для боя. Гальванеры уже трудились на автоматах стрельбы. Синие, желтые, красные проблески сигналов мигали трепетно, освещая молодых лица матросов.
Одномачтовые тральщики немцев, дымя из высоченных карандашей-труб, старательно ползли через Соэлозмунд, выскребывая случайные мины.
«Гром» с дистанции в 55 кабельтовых (ок. 10 км – В.Л.) стал бить по ним.
Семенчук погнал дальномер в развороте. В хрустальные кристаллы оптики, за которыми колебалась сизая мгла ненастья, медленно въехал бронированный борт германского крейсера «Грауденц».
Дуэль началась невыгодно для эсминцев: броня крейсера не пропускала их снаряды, а сам «Грауденц» давал отличные накрытия. «Изяслав» и «Самсон» проходили в отдалении.
За мелкой сеткой дождя пропадали берега Эзеля и Даго, моросистые шквалы сбивали наводку эсминцев.
Адмирал Старк велел выходить из огня по способности.
Минная дивизия исполнила разворот при бортовой качке и, переменив курс, подверглась оглушительной – килевой, от которой гудели сочленения их узких корпусов. На палубах перекатывались расстрелянные гильзы унитарных патронов. Комендоры – ноги циркулем! – заботливо укрывали замки орудий чехлами. Ветер срывал с голов бескозырки, и каждый матрос держал в зубах ее ленты».
Упомянутый здесь Семенчук имел реальный прототип — Федора Евдокимовича Самончука (1887-1966), уроженца д. Переделка Лоевской волости Речицкого уезда. В бою с германскими крейсерами эсминец «Гром», на котором он служил минным старшиной, был подбит и стал тонуть. Большинство уцелевших матросов снял другой эсминец, но Самончук остался на борту погибавшего «Грома». Увидев приближение вражеского миноносца, он бросил горящий факел в артиллерийский погреб. Мощный взрыв окончательно отправил корабль на дно, а выброшенного взрывной волной за борт старшину (на нем был спасательный жилет) подобрала немецкая шлюпка.
А вот 21-летнему Степану Архиповичу Гайдукевичу тогда повезло меньше. При патрулировании Ирбенского пролива эсминец «Охотник» подорвался на выставленном немцами минном заграждении и пошел ко дну. Погибли 52 члена экипажа, в их числе и наш земляк из Гряды.
Эти события происходили во время Моонзундского сражения 12-20 октября части Балтфлота с мощной германской эскадрой, пытавшейся прорваться к Петрограду. Немцы хотя и одержали тактичес-кую победу, но в итоге были остановлены. Пять их линкоров были повреждены, 4 эсминца потоплены.
С русской стороны погибли старый линкор «Слава» и эсминец «Гром». Получившая несколько попаданий ниже ватерлинии «Слава» приняла много забортной воды, ее осадка увеличилась. По этой причине корабль уже не смог пройти неглубоким фарватером Моонзунда и был по приказу командования там затоплен. Экипаж сняли подошедшие эсминцы. Известно, что комендоры А.Гаркуша и Н.Стома получили затем новое назначение на 1-ю батарею 4-го артиллерийского дивизиона морской Кронштадской крепости, что располагалась в форту Риф.
Исторически правдивый, почти документальный роман В.С. Пикуля заканчивается сценой перехода двух эсминцев из Гельсингфорса в Петроград. «…С мостика «Забияки» видно, как борется «Самсон», отбрасывая от себя волну, он влезает килем на гребень другой, рушится в провалы меж водяных ухабов, — хорошо идет, красиво! День был краток, и затемнело во влажных далях. Справа по борту вдруг брызнуло огнями столичных предместий. По курсу перед эсминцами – словно открыли большую парадную дверь: это была Нева, и корабли, устало добирая последние обороты, вошли в ее устье.
«Самсон» встал за кормой «Авроры», «Забияка» положил свой якорь за ним. Подсвеченный прожекторами кораблей, иногда в отдалении вспыхивал зеркальными окнами притихший Зимний дворец.
Корабельные склянки отзвонили по палубам. Сегодня они пробили последний раз в старом времени. На «Авроре» матросы уже потащили чехлы с бакового орудия… Скоро склянки пробьют опять. Но уже в Новом Времени».
Из архивных документов известно, что решающую роль в событиях 25 октября (7 ноября по новому стилю) сыграли Кронштадский морской отряд в 3 тысячи бойцов и 870 моряков из Гельсингфорса. В последнем были 135 человек с линкора «Республика» и часть сошедшего на берег экипажа эсминца «Самсон».

К вечеру того дня в руках Временного правительства фактичес-ки остался только Зимний дворец, который охранял небольшой отряд юнкеров и женский «ударный» батальон.
В 21.40 по приказу комиссара А.В. Белышева комендором Е.Огневым из бакового орудия крейсера «Аврора» был произведен холостой выстрел, ставший сигналом для начала штурма последнего убежища Временного правительства.
В начале 1918 года прошла демобилизация старой армии и флота, был заключен Брестский мир с Германией. Сошел тогда на берег и почти весь экипаж эсминца «Самсон». Обнялись на прощанье боевые товарищи, и разошлись, расстались навеки.
Пробираясь почти месяц, где в переполненных вагонах, а где и пешком, добрался, наконец, Павел Ткач до оккупированных немцами Калинковичей, пришел в свою Антоновку.
Между тем правительство В.И. Ленина начало создавать вооруженные силы Советской республики, и четверо наших земляков добровольно остались служить на Красном флоте.
В марте 1921 года гарнизон Кронштадской морской крепости восстал, выдвинув лозунг — «Власть Советам, а не партиям!». Восстание было жестоко подавлено большевиками. Тысячи повстанцев погибли во время штурма Кронштадта и последующих массовых расстрелов, некоторым удалось уйти в Финляндию по льду замерзшего залива. Возможно, что среди навсегда покинувших Родину были и матросы 1-й статьи комендоры А.Т. Гаркуша, Н.Ф. Стома, И.Т. Борисенко, Ф.Д. Сухоносов. В их служебных формулярах, что хранятся во флотском архиве, указано – «пропал без вести». Лишь в 1994 году президент России Б.Н. Ельцин полностью реабилитировал участников кронштадтских событий, которых к тому времени и в живых уже почти не осталось.
Судьба П.И. Ткача сложилась иначе. Полвека назад калинковичская районка «За камунізм» в нескольких заметках упоминала о его корабельной службе на Балтике и участии в штурме Зимнего дворца в Петрограде.
В октябре 1967 года на ее страницах была опубликована и небольшая заметка «В руках у нас винтовка» за подписью самого Павла Ивановича о событиях Гражданской войны на калинковичской земле, в которых он принимал самое активное участие.
В 30-е годы прошлого века бывший матрос Балтики входил в состав Антоновского сельского Совета, стал первым председателем колхоза «Новые Колбасичи», затем руководил колхозом им. К.Е. Ворошилова.
Когда на исходе лета 1941 года возникла угроза захвата района фашистами, председатель, будучи уже непризывного возраста, со стадом колхозного скота отправился в эвакуацию.
Вернулся в Антоновку весной 1944 года, и в конце того же года был направлен в Брестскую область восстанавливать разрушенное войной сельское хозяйство. Командировка продлилась полтора года, а затем, с июля 1946 года по март 1953 года, ветеран работал председателем Антоновского сельсовета.
За заслуги перед Отечеством был удостоен нескольких правительственных наград. Решением бюро Калинковичского райкома КПБ от 28 мая 1968 года Павел Иванович Ткач был внесен в районную Книгу Славы.
Скончался в родной Антоновке 5 сентября 1971 года в возрасте 76 лет, там и похоронен.
Другим двум белорусам, его сослуживцам по легендарной Минной дивизии Балтфлота, славы досталось намного больше. «…Пройдет много-много лет – читаем в книге Валентина Пикуля – и жизнь человека склонится к закату. Молодость все реже станет волновать его воображение, и забегают внуки, говоря ему «дедушка!». Много лет привычной дорогой будет ходить старик на работу. На лесопилке он мастером. У него медаль Великой Отечественной войны (сражался у Ковпака). Семенчук живет этой войной, а та война, давняя, еще в молодости его, уже позабылась. Но однажды все изменится, и старый мастер с белорусской лесопилки обретет славу на всю страну. Будут писать о нем газеты и журналы, станут ездить на лесопилку корреспонденты, историки по архивам установят то, что он и сам позабыл, его наградят высоким орденом».
Действительно, в июле 1955 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Ф.Е. Самончук был награжден орденом Красного Знамени. А два года спустя на экраны страны вышел художественный фильм «Балтийская слава» о тех давних событиях. Прототипом главного героя Федора Лютова стал Федор Самончук, правда, по сюжету он погибает, взорвав эсминец «Гром» вместе с собой. Фильм имел огромный успех, кинозалы были переполнены. Автор этой статьи, тогда еще дошкольник, с ватагой своих приятелей смотрел его не один раз в старом, еще деревянном РДК, железнодорожном клубе при станции и клубе «ДСР» на улице Куйбышева.
Еще большую, даже мировую, известность имел другой боевой товарищ нашего комендора – сигнальщик с эсминца «Самсон» Василий Феофилович Купревич (1897-1969), ставший впоследствии видным ученым, государственным и общественным деятелем.
Он тоже вернулся домой весной 1918 года и вначале работал школьным учителем в родной деревне Кальники, что возле Минска. Затем обучался в московском институте по специальности биология, в 30-е годы защитил кандидатскую диссертацию, а в ноябре 1941 года, в блокадном Ленинграде – докторскую.
Впоследствии опубликовал более сотни научных работ, стал профессором, академиком, Героем Социалистического Труда, Заслуженным деятелем науки БССР, депутатом Верховного Совета БССР и Верховного Совета СССР. Был награжден орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета» и многими медалями. Именем В.Ф. Купревича названы Институт экспериментальной ботаники НАН Беларуси, средняя школа в райцентре Смолевичи и одна из улиц г. Минска.

Владимир Лякин.