«Твердо знали, что защищаем Родину». Житель Лиды рассказал о службе в военно-морском флоте

  06.10.2016

Михаил Васильевич Гузеев недавно отметил 70-летний юбилей. Капитан 2-го ранга в отставке до сих пор продолжает активную деятельность в той сфере, с которой связал практически всю свою жизнь. Правда, раньше он сам бороздил морские и океанские просторы на надводных кораблях и подводных лодках, теперь же в составе Лидской районной организации общественного объединения «Белорусский союз военных моряков» популяризирует морскую службу среди молодежи, а также помогает своим коллегам в решении социальных вопросов.

– Море – это романтика, оно постоянно манит своей таинственностью, неизведанностью, – говорит Михаил Гузеев. – Пускай хотя бы один из ста парней, которым мы рассказываем о своей службе, решит стать моряком – уже плюсик в актив нашей организации. Я уверен, что он обязательно станет хорошим человеком и принесет пользу обществу.

Несмотря на то что Беларусь не имеет выходов к морю, юноши из нашей страны при желании могут поступить в военно-морские училища России наравне с местными. Тесное сотрудничество между собой продолжают и военно-морские ветеранские организации соседних государств, представители которых в свое время защищали морские границы общей страны. К слову, сам Михаил Гузеев является уроженцем Алтайского края, а в Беларусь он переехал спустя шестнадцать лет после окончания службы. Чуть позднее принял белорусское гражданство.

– Образовательная реформа конца 50-х годов прошлого века, которая способствовала закрытию средних сельских школ, застала меня в конце восьмого класса, – вспоминает собеседник. – Несмотря на то что ребят было много, в нашем селе дневную среднюю школу сократили до восьми классов, а десятилетнее образование оставили лишь в вечерней школе рабочей молодежи, в которой я и продолжал учиться. Вместе с тем пошел работать учеником токаря, а затем токарем в совхозную машинно-тракторную мастерскую. Мне постоянно хотелось как-то себя проявить, поднять планку на более высокий уровень. Сначала с ребятами засобирались в летное училище, подали документы, прошли подготовку, но из-за проволочек в местном военкомате пропустили начало приема. В это же время приехали офицеры-«сваты» из Тихоокеанского высшего военно-морского училища имени Макарова, которое расположено во Владивостоке. Они очень интересно рассказывали про морскую службу, поэтому мы с другом решили: не получилось в небо, пойдем в море. Конкурс был большой – восемь человек на место, – но мы прошли и были зачислены на штурманский факультет. С того момента и пошел отсчет моей военно-морской жизни.

Родители поддержали стремление сына учиться, поэтому были не против его переезда на Дальний Восток. Опять же в связи с реформами по стране прошла волна сокращений, которая затронула и военную сферу, но авторитет этого дела у молодежи сохранился. Ведь совсем немного времени прошло после окончания войны, и данная профессия продолжала находиться среди самых почетных.

– После второго курса нас разделили на «надводников» и подводников, причем спрашивали сугубо мнение каждого курсанта, – рассказывает Михаил Васильевич. – Я решил пойти в подводники, друг-земляк – в надводный флот. Из училища выпускался в 1970 году, когда проходили масштабные учения «Океан-70». Участвовал в них практически весь Флот Советского Союза. На время преддипломной практики нас, курсантов выпускного пятого курса, разбросали по кораблям и лодкам. В составе экипажа подводной лодки я три с лишним месяца находился в автономном плавании на боевом дежурстве. Ушли в феврале, а вернулись в мае. Был командиром электронавигационной группы – помощником штурмана, несмотря на то что офицерского звания еще не имел.

Особенно много впечатлений у Михаила Гузеева осталось во время первого дальнего морского похода, когда во время практики на втором курсе училища он участвовал в переходе плавбазы из Владивостока на Камчатку. Путь в одну сторону занял три недели, потом экипаж доставили обратно самолетом.

– Громадные звезды на небе, сопровождение дельфинов, море светится иначе в тех широтах, – с ностальгией вспоминает моряк. – Запомнилась и зимняя практика на третьем курсе. Прилетели мы в Петропавловск-Камчатский, в аэропорт Елизово, и тут же начался сильнейший буран. Трое суток сидели безвылазно, как суслики, а на улице замело все. Я же сибиряк, видел морозы, снегопады, но там было что-то невероятное. Потом ехали на машине по расчищенной дороге как в тоннеле: ширина пару метров, а по бокам столько снега, что неба не видно по сторонам, только над собой.

Как признается Михаил Васильевич, нести службу на подводной лодке было тяжелее, чем на корабле. Дело не в особенностях физической нагрузки, а в морально-психологических тонкостях. В то время на «атомоходах» не было особых условий для людей, а на «дизелях» и вовсе о человеке думали в последнюю очередь. Главное – натолкать приборов, горючего, оружия и продовольствия. Спали прямо на механизмах и даже на торпедах. Причем все шумит и гудит, как будто ты пытаешься уснуть прямо посреди станков в работающем заводском цеху. И что такое отдых на подводной лодке? На корабле хоть можно пройтись по палубе, свежим воздухом подышать, увидеть солнце.

– Почему мы головы свои туда совали? – задается вопросом собеседник. – Проверяли себя на излом. Почему люди в космос летают, а я не могу? Почему плавают под водой, а я нет? К тому же мы твердо знали, что действительно защищаем свою Родину. Мы фактически видели, что возможный противник ведет разведывательную работу у берегов Советского Союза и, если перед ним не поставить ответный «кулак», он будет готов пойти на самую безумную агрессию. Ведь даже в Амурском заливе происходило много столкновений с иностранными лодками и кораблями. Впрочем, и в материальном плане профессия была престижной. Получали мы больше, чем на «гражданке», но зато у нас и «рабочий день» был практически двадцать пять лет…

Служба на подводных лодках для офицера Гузеева получилась непродолжительной. Всему виной техническая авария, после которой его «списали» по здоровью.

– Раньше практически любая лодка была экспериментальной, – поясняет Михаил Васильевич. – На одной проверяли «дизеля», на второй что-то в атомном двигателе. Во время одного из экспериментов на нашей лодке произошла авария, так сказать, местного масштаба. Испытывали какую-то новую дыхательную смесь, неправильно сработал клапан, и под давлением было подано очень много того, что должно было выходить определенными порциями.

После данного происшествия Михаил Гузеев перешел служить на надводные корабли.

– Был у нас корабль воздушного наблюдения, а сокращенно КВН, как юмористическая передача, – смеется моряк. – Его прозвали «лопух». Он был переделан из морского тральщика, на который поставили радар с большой антенной, почему его и называли «лопухом». Выходили в определенный район Балтийского моря, барражировали три недели, вели воздушное наблюдение, засекали перемещения воздушных объектов. Опять же, было непросто именно в моральном плане. Знали, что если затеется какая-то военная заваруха, то нас уничтожат в первую очередь.

На этом корабле Михаил Гузеев прослужил полтора года, пока не открылась вакансия на береговой части – в штурманских мастерских. В должности начальника монтажно-регулировочного отделения моряк продолжил мотаться по кораблям.

– Новое штурманское оборудование сначала прокатывали у себя на стендах, – вспоминает Михаил Васильевич, – а потом устанавливали на корабль и сдавали его в эксплуатацию личному составу. К тому же, при необходимости, устраняли различные неисправности на уже установленном штурманском вооружении. За это время пришлось еще больше «морячить», чем раньше. Присутствовали постоянные перебежки с корабля на корабль. В 1984 году я был назначен в Ригу командиром гидрографической части. Зона ответственности – Рижский залив. Промеры, маяки, оборудование фарватеров, опять же штурманские мастерские… Правда, задачи в сравнении с предыдущим местом службы увеличились чуть ли не в десять раз, да и ответственность другая.

Когда начались известные события 90-х годов, в Латвии отношение к советским военнослужащим изменилось. Перестройка у Михаила Гузеева оставила самые негативные впечатления.

– С 1984 года мы жили в Риге с женой, двумя детьми, – продолжает капитан 2-го ранга. – Изначально отношения у местных людей к нам были самые прекрасные, затем для многих из них мы стали оккупантами. У меня имелась возможность получить очередное воинское звание и продолжить службу, но я понял, что пора заканчивать. Причем на этот шаг решился даже не из-за себя, а ради детей. В этом месте им дороги в будущее не было.

Семья Гузеевых переехала в Томск, где вместе со своим братом, который хорошо себя зарекомендовал в сфере науки, Михаил Васильевич занялся водоочисткой. Одна из оригинальных водоочистных установок даже нашла применение в системе Белоярской АЭС. Но кризисные времена окончательно добили все начинания.

– В конце 1992 года я перешел работать заместителем начальника коммерческого директора на подшипниковый завод в Томске, – говорит собеседник. – В те времена и там ситуация была непростая. У этого крупнейшего, градообразующего, предприятия раньше было два своих профтехучилища, цех станкостроения, поликлиника и небольшая больница на двадцать четыре койко-места, свой отдел капитального строительства, ясли, детский сад, Дом культуры, свой жилищный фонд и спортивные объекты. Но все рухнуло и распродалось. Мы начали заново изучать рынок возможных поставок, я же разбирался с продажами по Беларуси, в среднем пять-шесть раз за год бывал в соседней стране. Но все равно сверху давили немыслимые налоги, неоправданный рост цен на всё и вся, неподъемные транспортные и энергетические тарифы.

Дети в семье Гузеевых выросли, стали самостоятельными и перебрались в Москву. Из-за большого расстояния между городами навещать родителей стало делом затратным: в Турцию было дешевле съездить, чем из Москвы в Томск.

– Сыновья предлагали, чтобы и мы переехали в столицу, – рассказывает Михаил Гузеев. – Но лично мне Москва не очень нравилась, да и в Подмосковье перебираться не хотелось. Тогда и возникла мысль о Беларуси. Тем более, у жены в Лиде родня осталась: брат в свое время служил в ракетных войсках. Так и решили. В 2007 году мы переехали в этот город. Еще три года я поработал после переезда, а после решил окончательно стать пенсионером. А с местными моряками как познакомился? На День флота выглянул в окно (мы тогда снимали квартиру на Набережной), смотрю – на берегу озера флаги военно-морские замелькали. Я подошел, познакомился с коллегами. Через два года вместе с ними мы уже создали свою районную организацию «Белорусский союз военных моряков». Так моя морская деятельность продолжилась, но уже в немного ином направлении…

Евгений Орехво.