Чёрная дата в календаре ОО "БСВМ" - 24 июля.

На АПЛ К-429 (крейсерская атомная подводная лодка с крылатыми ракетами проекта 670А «Скат») после возвращения из длительного плавания, в период с 4-го апреля по 30-ое мая 1983 года был проведен межпоходовый ремонт. Лодка находилась под командованием капитана 2-го ранга Белоцерковского, однако ее, 228-й экипаж, потерял линейность и выйти в море не мог.

20 июня командир 10 ДиПЛ капитан 1-го ранга Алкаев Николай Николаевич вызвал капитана 1-го ранга Суворова Николая Михайловича командира 379 экипажа и поставил перед экипажем задачу: К-429 под его командованием должна выйти в море на одни сутки для выполнения боевого упражнения с тем, чтобы закрыть план боевой подготовки экипажа и дивизии в целом.

Отправку в море не готовой лодки опротестовал письменно начальник штаба дивизии Герой Советского Союза капитан 1-го ранга Гусев Алексей Алексеевич, назначенный старшим на выход. Его рапорт вышестоящие начальники «положили «под сукно» (в дальнейшем рапорт из сейфа вообще исчез). Вернувшийся из двухмесячного океанского похода на ПЛ К-212 сорокапятилетний Николай Суворов, прослуживший в должности командира атомохода 10 лет, ждал приказа о своём переводе в Ленинград. Семья сидела на чемоданах, а часть его экипажа после боевой службы уже убыла в отпуска. Командир лодки упирался, как мог, но начштаба флотилии и командир дивизии настояли на своём.

Командир дивизии хорошо знал, из доклада Н.М. Суворова и иных источников, что экипаж был разукомплектован, причем на лодке недоставало половины экипажа. Тем не менее, Алкаев отдал приказ выйти в море, иначе, исключение из рядов КПСС и военный трибунал.

В таких условиях Суворов не поставил своей подписи о готовности лодки и экипажа к выходу в море в Журнале готовности к выходу, который находился у оперативного дежурного.

В море на ПЛ в соответствии с приказом командира соединения от 24 июня 1983 г. должны были выйти 106 чел., из которых только 48 чел. входили в 379-й экипаж; 58 чел. были прикомандированы от 228-го и двух других экипажей в число прикомандированных входил начальник штаба капитан 1-го ранга А.А. Гусев. Фактически в море на ПЛ вышли 120 чел., так как командир ПЛ дополнительно взял в море для обучения еще 14 старшин и матросов.

В 22 ч 46 мин подлодка прибыла в б. Саранная для дифферентовки.

В 23 ч 18 мин командир ПЛ задраил верхний рубочный люк, спустился в ЦП и дал команду принимать главный балласт.

В 23 ч 27 мин был начат приём главного балласта в концевые группы ЦГБ. Однако приборы показали, что лодка не погружается. Поэтому для ускорения погружения, одновременно с заполнением концевых групп ЦГБ по приказанию командира БЧ-5 для ускорения погружения была заполнена на 80% уравнительная цистерна № 2 и начато заполнение уравнительной цистерны № 1. После заполнения средней группы ЦГБ ПЛ, имея большую отрицательную плавучесть, стала быстро погружаться, но в ЦП погружение было не замечено, так как в глубиномеры во время ремонта были вставлены заглушки, которые забыли вынуть, поэтому они и показывали «нулевую» глубину.

В 23 ч 30 мин из I отсека поступил доклад: «Аварийная тревога, поступление воды в отсек из трубопроводов вентиляции». В это же время через переборочную дверь из IV отсека поступил доклад о поступлении воды в отсек через систему судовой вентиляции. На последующий вызов из ЦП по громкоговорящей связи IV отсек не отвечал.

Одновременно поступление забортной воды через трубопроводы системы судовой вентиляции было отмечено в III, II и I отсеках. С местного поста III отсека были закрыты переборочные клинкеты системы судовой вентиляции, после чего поступление воды в I, II и III отсеки прекратилось.

Сразу, как только обнаружилось, что АПЛ тонет, находившийся в центральном посту командир дивизиона живучести с колонки аварийного продувания подал на продувку всех групп цистерн главного балласта (ЦГБ) воздух высокого давления (ВВД), но так как первые и вторые запоры клапанов вентиляции указанных цистерн были открыты, весь поданный воздух ушел за борт. Давление в системе снизилось с 350 до 80 кгс/см2, что составило около 20 проц. общего запаса ВВД.

Аварийное продувание способствовало тому, что лодка мягко легла на грунт. Никто даже не почувствовал как она коснулась дна, только показания приборов остановились на фиксированной глубине. Так, во 2-м отсеке глубиномер показал 37 м. АПЛ опустилась на грунт с креном 15° на левый борт и дифферентом 0,5° на нос.

1-й отсек, ракетно-торпедный (убежище), оказался затопленным на 75 проц., вместе с носовым трюмом и гальюнами.

Во 2-м жилом отсеке. Коридор на нижней палубе, трюм, камбуз, провизионные камеры, гальюн тоже на 75 процентов затопило.

3-й отсек, центральный, где находились 43 моряка во главе с командиром ПЛ капитаном 1 ранга Николаем Михайловичем Суворовым и старшим на борту по должности начальником штаба дивизии Героем Советского Союза капитаном 1 ранга Алексеем Алексеевичем Гусевым, оказался практически сухим.

4-й отсек, электромеханический, затопило полностью менее чем за 3 минуты. В момент аварии в нем находилось 17 человек. 3 моряка (спецтрюмные) покинули его через левый коридор 5-го, реакторного, отсека и перешли в 6-й, а затем в 7-й. Через открытый клапан выравнивания давления между 4-м и 5-м отсеками после затопления 4-го из них постепенно был затоплен и 5-й. Оставшиеся в аварийном отсеке 14 человек не стали покидать его, хотя могли бы это сделать.

«Никто не имеет права самостоятельно покинуть аварийный отсек…», - записано в ст. 23 Наставления по борьбе за живучесть подводных лодок (НБЖ-ПЛ-70).

Помня об этом, двадцатитрехлетний мичман Владимир Александрович Лящук перешел из 4-го отсека в 3-й лишь для того, чтобы отключить батарейный автомат и предупредить вахтенного об аварии. Затем, как и положено по долгу службы, вернулся на боевой пост.

Остававшиеся в 4-м отсеке могли бы бездумно ринуться в соседний отсек, ища там спасения, и 3-й отсек оказался бы затопленным. Вот почему моряки 4-го отсека, оставаясь до конца на месте, спасли 43 человека из смежного отсека. За отведенное судьбой время (менее 3 минут) они сумели в аварийных условиях известить центральный пост об аварии, сбросить аварийную защиту атомного реактора, обесточить секции отключаемой и не отключаемой нагрузки электроэнергетической системы АПЛ, тем самым предотвратив пожар, который мог возникнуть при попадании на эти секции забортной воды. Это был настоящий подвиг.

В I, II, III, VI и VII отсеках ПЛ находилось 106 чел., (31 в 1-м, 48 - во 2-м (после взрыва водорода личный состав 3-го отсека был переведен в 1-й и 2-й отсеки) и 23 - в 6-м и 7-м). В отсеках, где находился личный состав, имелось 61 комплект ИДА-59М и 44 гидро-комбинезона (Вместо штатных 87 человек на борту «К-429» вышло в море 120. Эти лишние 33 человека считались проходящими стажировку, и дыхательными аппаратами для них никто не запасся. Кроме того, часть аппаратов осталась в четвертом отсеке прим.). Давление в V отсеке 3,5 кгс/см2, температура в VI отсеке до 50° С. Наблюдались протечки воды по сальникам кабельных трасс из V в VI отсек. В комплектах ИСП не было резиновых жгутов для герметизации гидрокомбинезонов, в аварийных бачках I, II, VI и VII отсеков не было запасов пищи.

В момент аварии выяснилось, что неисправны практически все аварийно-спасательные средства: верхняя крышка всплывающего спасательного устройства (ВСУ) была приварена к легкому корпусу, а лебедка ВСУ в прочном корпусе была в разобранном виде. Устройства отдачи носового и кормового аварийно-сигнальных буев (АСБ) тоже оказались поврежденными, поэтому ни тот, ни другой не были отданы для обозначения нахождения АПЛ и передачи аварийного сигнала с помощью радиосигнального устройства (РСУ). Попытки экипажа, в дальнейшем, использовать прочную рубку (ПР) 3-го отсека для шлюзования людей также не увенчались успехом из-за неисправности кингстона затопления и невозможности заполнения рубки забортной водой.

Таким образом, о месте нахождения аварийной АПЛ оперативные службы ВМФ не знали. Выход из затонувшей лодки оказался возможным только через кормовой аварийно-спасательный люк 7-го отсека и свободный (средний по правому борту) торпедный аппарат.

Около 6 часов утра АПЛ должна была пройти в район боевой подготовки для выполнения торпедной стрельбы, а она лежала на дне бухты Саранной. Никто ее не искал и место ее затопления ничем не было обозначено.

В сложившейся ситуации на терпящем бедствие корабле было принято единственно правильное решение: шлюзовать на поверхность двух добровольцев с информацией для командования флота о состоянии и месте нахождения затонувшей АПЛ.

В точке погружения «К-429» всплывших разведчиков никто не встретил. По великой случайности их, плывших к берегу, заметил малый противолодочный корабль МПК-178. Вот таким образом в штабе флота узнали, что погрузившаяся для дифферентовки атомная подводная лодка затонула.

Над затонувшей АПЛ собрались почти все наличные спасательные силы Камчатской флотилии. На спасательном судне находился сам Главнокомандующий ВМФ С.Г. Горшков.

Часа в 3, 25 июня, затонувшую лодку сотряс взрыв - в аккумуляторной яме третьего отсека взорвалась аккумуляторная батарея. Тут же была объявлена аварийная тревога, личному составу отсека было приказано включиться в индивидуальные средства защиты. Пожара не было, но отсек был загазован, поэтому была дана команда всем покинуть третий отсек и перейти во второй. В результате, во втором отсеке собралось больше половины всего личного состава. В отсеке полная темнота (после взрыва аккумуляторной батареи погасло аварийное освещение), холодно и сыро, но паники не было (содержание СО-2 во 2 отсеке через 3 часа после перехода л.с. 3-го отсека, составило 5.5% (начало летальных исходов). Командир принял решение перевести часть личного состава в первый отсек, по размерам намного больший второго, а личного состава в нем меньше. После перевода части личного состава в первый отсек, были снаряжены установки химической регенерации воздуха (РДУ), дышать стало немного легче.

На вторые сутки взорвалась аккумуляторная батарея первого отсека. Взрыв был намного сильнее, чем в третьем отсеке. Оба взрыва повлекли за собой разгерметизацию аккумуляторных ям. Вода, заполнившая отсеки, попала в электролит образовался газообразный хлор с достаточно сильной концентрацией, который не позволял дышать без средств индивидуальной защиты. Оба отсека оказались загазованными в считанные минуты, а давление здесь повысилось до 0,5-0,8 кг/см2.

Между тем из-за частичного затопления носовых отсеков температура воздуха в них начала быстро падать и через двое суток опустилась до 12°С, что еще больше усугубило положение людей.

Осложнилась и психологическая обстановка. Не позволяя подняться панике и беспокоясь о здоровье подчиненных, все офицеры как один передали молодым матросам свои дыхательные аппараты ИДА-59 и средства индивидуальной защиты - ПДУ.

В этот тяжелый момент Капитан 1-го ранга А.А. Гусев, как старший на борту, сделал запись в вахтенном журнале о том, что командование кораблем принял на себя. В создавшейся ситуации это был очень смелый поступок т.к. ответственность за случившееся ложилась теперь и на него.

Был установлен строгий контроль за газовым составом воздуха, расходованием запасов пресной воды, пищи и регенерации. Под временный гальюн приспособили каюту мичманов во 2-м отсеке, где установили герметичные емкости с мешками для мусора.

Прибывшие на место спасатели наладили связь с лодкой, которая осуществлялась перестукиванием – с АПЛ ударами кувалды (молотка) по корпусу подлодки, а информация на нее передавалась посредством звукоподводной связи.

Операторы спасательного колокола СК-59 пристыковаться к комигс-площадкам аварийных люков ПЛ не могли из-за недостаточной глубины и крена лодки. Находящиеся на лодке офицеры посовещавшись решили выводить подводников из АПЛ методом самостоятельного выхода через торпедные аппараты. Водолазам-спасателям оставалось только поддерживать жизнедеятельность экипажа вентиляцией отсеков, подавать на подводную лодку недостающее снаряжение, встречать выходивших подводников из торпедных аппаратов и сопровождать их на поверхность.

После проверки индивидуальных дыхательных аппаратов выяснилось, что выходить в них нельзя: из ста комплектов только десять содержали в баллончиках кислород! Некоторые маски были рваные... Сказывалось то, что лодка после пятимесячного похода не прошла положенного ремонта и переоснащения. Попросили водолазов передать баллончики через торпедный аппарат. Через какое-то время они сумели это сделать.

Последними с подводной лодки уходили командир корабля Николай Суворов и принявший на себя командование Алексей Гусев. Они затопили отсек и через торпедные аппараты вышли на поверхность.

Всплывший на поверхность командир капитан 1 ранга Суворов под гидрокостюмом вынес наверх дифферентовочный журнал. Как только он попал на берег его вызвал комдив Алкаев который попросил его подписать не подписанный «Журнал готовности корабля к выходу в море», и потом еще несколько бумажек… Выручая начальство, командир подписывал все, по сути подписывал себе приговор.

Спустя три месяца после аварии в Авачинском заливе, пришел приказ министра обороны: командира «К-429» отдать под суд. Снова началось следствие. Велось оно весьма целенаправленно: прежние следственные тома расшивались и сшивались заново, но уже без «неугодных» документов, которые вдруг «терялись». Журнал дифферентовки, который командир вынес на груди, покидая лодку, «потеряли». Его обвиняли во всем те самые начальники, которых он покрывал, подписывая бумажки задним числом.

Суворова Николая Михайловича лишили свободы с содержанием в колонии поселения сроком на 10 лет. Кроме того, командиру вменялось нанесение материального ущерба на 20 млн рублей и снижение боеготовности флотилии подводных лодок. Командиру БЧ-5 Б.Е. Лиховозову вменили 8 лет.

Суворов из 10 назначенных лет отсидел три года, по амнистии вышел на свободу, и до самой кончины в 1998 г. все ходил по инстанциям искал правды…

Затонувшую К-429 подняли 9 августа 1983 г. силами Аварийно-спасательной службы флота.

Пдъем К-429

В поселке Рыбачьем есть монумент, посвященный погибшим подводникам. На одном из мемориальных камней выбиты имена погибших членов экипажа К-429.

На атомной подводной лодке «К-429» погиб наш земляк ЛЯШУК Владимир Александрович. Мичман, техник электротехнического дивизиона. Родился в 1957 году в деревне Лядец, Столинского района, Брестской области. По окончании средней школы трудился в колхозе. В 1976 году Столинским РВК был призван на военную службу и направлен на Тихоокеанский! флот. После срочной службы остался на подводной лодке мичманом, окончил школу мичманов-техников во Владивостоке. Погиб 24 июля 1983 года.

Владимир Александрович после возвращения с дальнего боевого похода собирался на родину в отпуск, во время которого планировал жениться. Но пришлось вновь идти в море. Этот поход, для мичмана, оказался последним. Невесте подводника не суждено было дождаться радостного события в жизни. Вместо этого ещё в одну семью пришло большое горе.

При возникновении аварии Владимир Ляшук выскочил из своего четвертого отсека в третий лишь для того, чтобы срочно отключить батарейный автомат и сообщить вахтенному о поступлении воды. Затем он сразу же вернулся в аварийный отсек и наглухо задраил за собой переборку. Позже, когда К-429 была поднята на поверхность, у переборочного люка, нашли погибшего мичмана, продолжавшего удерживать рычаг кремальеры, навалившись на него всем телом.

Нашего землякаморяки-тихоокеанцы доставили на родину в деревню Лядец. Для отдания воинских почестей при погребении был выделен почетный эскорт — отделение моряков учебного отряда ВМФ из города Пинска.