Путь воина-интернационалиста. Он нес службу на Балтийском и Северном морях и ещё в африканской Сахаре

Недавно миновали особые даты – День памяти воинов- интернационалистов и 27-я

годовщина вывода советских войск из Афганистана.

По традиции были отданы почести тем, кто, выполняя воинский долг и защищая интересы своего государства за рубежом, пролил кровь, пал в боях на чужой земле. С гордостью была отдана дань уважения ветеранам афганской войны, которые проявили отвагу в боевых делах. Они берегли дальние рубежи своей страны – Советского Союза – от распространения терроризма, а сегодня многие из них заняты мирным созидательным трудом.

И наш рассказ о солдате-интернационалисте, земляке Александре Ермоленко. Многие речичане знают о нём по его активной производственно-трудовой и общественной деятельности. Только одно но – это был не Афган.

Штрихи к портрету

Александр Вильевич Ермоленко родился в 1951 году в Бобруйске. Оттуда был призван в армию. Принимал участие в египетско-израильском военном конфликте (январь – декабрь 1971 года). Награждён медалью «Ветеран боевых действий» (решением Комитета по делам воинов-интернационалистов при Совете глав правительств государств-участников СНГ, 2007 г.), медалями «За верность долгу и Отечеству», «Участнику локальных конфликтов», Знаком «Воин-интернационалист».

В 1980 году стационарно окончил Ленинградскую лесотехническую академию им.
С.М. Кирова. Работал главным инженером Речицкого объединения котельных и тепловых сетей, строящегося комбината картофелепродуктов (г. Василевичи), фанерного завода, а затем ОАО «Речицадрев». Ныне ветеран труда, член президиума Гомельской областной ассоциации участников боевых действий на территории других государств.

Гриф «Секретно» снят частично

– Ты где был? – такой вопрос, просмотрев военный билет, задали тогда в военкомате прибывшему после демобилизации старшему матросу Александру Ермоленко. – Что делал целый год? Откуда награды, поощрения?

А в его военном билете значилось: выбыл из части в январе 1971 г., вернулся для выписки в декабре 1971-го. Парень ответил: «Вы должны знать» – и замолчал. «Секретно» «Сов. секретно» – под таким грифом на служебной записке он оставил свою подпись, обязуясь не разглашать государственную тайну.

До сих пор, когда в феврале Александру Вильевичу звонят с просьбами выступить, рассказать о войне в Афгане, он кратко отвечает: «Я никогда не был в Афганистане».

– С уважением отношусь ко всем интернационалистам, особенно афганцам: их погибло больше всего, – говорит Александр Ермоленко. – Но движение ветеранов – участников боевых действий за рубежами СССР – родилось задолго до Афганистана. На Гомельщине ассоциация воинов-интернационалистов появилась в начале 70-х. Её инициатором и организатором выступил Ю. Политов, бывший ракетчик, участник войны в Египте 1969–1970 гг. Он ею руководит и по сей день.

Восемнадцать – официальное, но явно не полное число стран, где воевали советские призывники. Мир, поделенный на два противостоящих лагеря – социалистический и капиталистический, боролся каждый за своё экономическое и геополитическое влияние на континентах. Разменная карта политиков – простые солдаты и кадровые офицеры. С одной стороны, хорошо обученные наёмники и опытные иностранные советники. С другой – срочники, вчерашние школьники. Зато эти вторые были с идеологией. Они, воспитанные с детства в духе патриотизма, искренне любили Родину, сражались за её интересы насмерть. Их могилы можно отыскать в Венгрии, Корее, Китае, Вьетнаме, Египте. Были ещё Ангола, Эфиопия, Лаос, Йемен, Никарагуа…

По сведениям военкомата ныне Речицкого и Лоевского районов, испытание в боевых действиях на территории других государств с 1953 по 1978 годы прошли свыше 400 речичан. Более ста из них уже нет среди нас. Прошли, не дрогнув в минуты смертельной опасности, проявив смелость и решительность при выполнении поставленных задач. Сегодня среди них – майоры в отставке А.В. Гвоздев, Е.Е. Рудый, капитан в отставке Л.С. Гриб, удостоенные орденов Красной Звезды, прапорщик Н.С. Огородников, рядовой В.Г. Сивуха, награж-денные медалями «За боевые заслуги», и другие.

Из семьи фронтовика

Саша рос в семье бывшего фронтовика. Его отец Виль Петрович прошёл с боями всю Великую Отечественную. Освобождал Белоруссию, брал Будапешт, Белград. Победу встретил в Праге. С войны вернулся с медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и другими боевыми наградами на солдатской гимнастёрке. Но демобилизовали его только в 1947 году, когда подросла и пришла достойная замена фронтовикам и опытным старослужащим. Виль Петрович воспитывал своих детей личным примером, трудолюбием и человечностью.

 – Его правдивые рассказы о войне, героизме и стойкости наших солдат, – говорит Александр Ермоленко, – впечатляли меня, и мечталось мне быть тоже похожим на них. Жаль, мой отец не дожил и до сорока лет. Ранения, военное лихолетье сказались на его здоровье.

На египетской земле

Александр Вильевич Ермоленко воевал в стране пирамид. Это были военные разборки между большим другом СССР Египтом и проамериканским Израилем, шесть воин: 1948–1949, 1956,1967,1969– 1970, 1973, 1982.  Израиль ставил упор на авиацию: французские «миражи» и американские «фантомы» нещадно утюжили арабов. Им на помощь пришли советская ПВО – противовоздушная оборона и авиация. На египетской земле оказался тогда и наш герой. Но жест дружбы СССР Египту был строго засекречен.

… О военной карьере Саша не мыслил и поступил после школы в Бобруйский лесотехнический техникум. С третьего курса был призван на службу в армию. Попал на Краснознаменный Балтийский флот. Вначале была учебка, где готовили младших специалистов для морской авиации. Через полгода Александр Ермоленко уже старший матрос и старший радиотелеграфист, но на Северном флоте. Служил в Североморске в отдельной береговой морской части, которая обслуживала радиотелеграфную связь штаба флота с подразделениями морской авиации. Служба его была размеренной, спокойной и довольно престижной. Но вышло так, что на боевых учениях Александр отлично проявил себя. В нештатной ситуации в условиях больших радио-помех он обеспечил командованию устойчивую связь.

Как позже понял: его и несколько десятков таких же отличников боевой и политической подготовки, классных специалистов тогда приметили и внесли в особый список. Так Александр и ещё сорок солдат попали в спецгруппу при некой секретной части. Там повысили их боевую и специальную выучку, научили стрелять из новейших видов стрелкового оружия. Все прошли основательную спецпроверку личной биографии и родословной для допуска к секретным объектам. Была и особая медкомиссия на пригодность к службе в условиях жаркого сухого климата. Ребята гадали: куда же пошлют? Куба или Вьетнам? Но там ведь влажный климат.

Перед отправкой старшему матросу Александру Ермоленко предоставили краткосрочный отпуск на родину. Мать, увидев его, расплакалась: «Что же ты, сынок, натворил в армии? Тут такой шум был. Двое молодых строгих людей в гражданской одежде, видно, военные, и наш участковый милиционер наводили всякие справки о нашей семье, расспрашивали о тебе соседей, твоих друзей, учителей…».

Приступить к выполнению боевых задач

– В январе 1971 года всем военнослужащим нашей группы выдали исключительно импортные вещи: одежду, обувь, чемоданы, – продолжает свой рассказ ветеран. – Забрали все документы, кроме карт прививок. На военно-транспортном самолёте АН-12 из Североморска мы прилетели в Симферополь. Там нас пересадили на такой же АН, но уже с арабскими опознавательными знаками. Снова перелёт и приземление на аэродроме Каир – Вест. Соседние города бомбили. Израильская авиация пользовалась тем, что арабские вояки были плохо обучены, некомпетентны и недисциплинированны. Египет нёс серьёзнейшие потери в живой силе и технике. Неспроста тогдашние египетские газеты писали: «Нам поможет Аллах и русские солдаты». «Руси хубару» – так египтяне называли своих союзников, развернувших в синайских песках свои авиа-эскадрильи и грозные ракетные комплексы ПВО. Далее бывший солдат продолжает: «Затем нас перебросили по воздуху на аэродром под Асуаном».

Уже через несколько дней наши солдаты и офицеры приступили к выполнению поставленных боевых задач в условиях африканской жары. Ермоленко зачислили старшим радиотелеграфистом станции Р-250.

Арабы несли тогда на своей земле серьезнейшие потери как в живой силе, так и в технике. Им на помощь секретно морским и воздушным путями были переброшены вместе с боевой техникой советские военные специалисты, летчики и ракетчики. Группа, в составе которой находился А. Ермоленко, была доставлена на египетскую землю военно-транспортным самолетом. Конечная их боевая точка – военный аэродром близ города Асуан. Там же, в нескольких километрах от него, находился арабский поселок под названием Сахара, где, кроме местного населения, проживали и оставшиеся советские специалисты – строители Асуанской плотины, оставленные для ее обслуживания.

– Прибывшая в Сахару наша группа, – вспоминает Александр Вильевич, – уже после нескольких дней акклиматизации /в России в это время трещали морозы/ приступила к выполнению поставленных перед каждым задач в условиях знойного сухого африканского климата. Я был назначен старшим радиотелеграфистом на комплексе стационарных радиотелеграфных станций. Должен был обеспечивать в условиях радиоэлектронной борьбы устойчивую, строго засекреченную связь наших подразделений с вышестоящим командованием, которое находилось в Каире и Москве, а также передавать необходимые зашифрованные данные советской эскадре кораблей, которые дислоцировались в Средиземном море и выполняли боевые задачи по защите морских египетских рубежей.

Распорядок и режим службы у радиотелеграфистов был очень напряженным. Требовались должная дисциплина и высокий профессионализм.

Боевую вахту у радиостанций несли постоянно в наушниках по восемь часов. Потом на отдых (он длился ровно столько же), и опять вахта. И это при африканской температуре воздуха. Зимой солнце палило до 25 градусов, а летом были дни, когда пекло так, что ртутный столбик термометра поднимался до 45. В работающей аппаратной кабине, где все было всегда накалено, термометр зашкаливал за все 50. Такие нагрузки, физические и психоэмоциональные, мог выдержать не каждый, даже хорошо тренированный и выносливый человек.

При этом нередко звучала команда «Тревога». И все свободные от боевого дежурства солдаты и офицеры хватались за автоматы с полным боекомплектом и вперед – на охрану объектов. К счастью, походы завершались без кровопролитных схваток.

И так прошел год. Правда, были и короткие часы отдыха, праздничные дни. Два раза за год свозили искупаться в бассейн, один раз – на экскурсию в Асхан, второй город по величине после Каира.

Из памяти ветерана не стерлись многие боевые моменты, да и бытовые тоже. Помнит, как ели местную картошку, не такую вкусную, как в Беларуси, но куда денешься… Солдаты курили арабские «Бельмонт», «Клеопатру», офицеры – что-то получше. В жару курили только слабые сигареты, слабый табак. К воде относились очень экономно. Из фруктов ели апельсины, мандарины, арбузы, удавалось полакомиться и плодами манговых садов.

А как же алкоголь, фронтовые 100 г? Это было строго запрещено, да и крепкие напитки стоили дороже золота.

Правда, соседи-ракетчики скоро смекнули: небольшие флакончики со спиртом в аптеке стоили копейки. Если этот спирт разбавить соками цитрусовых, то идет он неплохо, и тайком от начальства изредка те позволяли себе расслабиться.

Платили за службу вполне сносно: в месяц А. Ермоленко получал 15 египетских фунтов. Для сравнения: столько же получали местные инженеры. Но тратить их, конечно, не всегда удавалось – ближайший арабский поселок был далековат.

Переписка с родными и друзьями строго контролировалась. Не разрешалось фотографироваться. Никаких дембельских альбомов. И все-таки ребята умудрялись кое-какие фотографии сохранить как память о Сахаре.

Работая над материалом, автору этих строк довелось встретиться и с другими интернационалистами-египтянами, которые служили там же в те же годы. Бывший военный специалист, майор в отставке Е. Рудый, рассказывает:

– Современная боевая авиация в те годы, кроме нашей советской, была и у египтян. Но подготовка пилотов оставляла желать лучшего. Первое время, бывало, наши ракетчики сбивали арабские самолеты, упорно не отвечавшие на запрос «свой-чужой». Американские же истребители-бомбардировщики «фантомы» /F-4/, находившиеся на вооружении у израильтян, долгое время повергали в шок. Они зарекомендовали себя и во Вьетнаме, прослыв практически неуязвимыми. Технические характеристики «призрака»: потолок высоты – 20 км, бомбы на борту, управляемые и неуправляемые ракеты. Мог летать на высоте 15–20 метров над песками пустыни и 10 м над морем. Но главная – невероятно точная система наведения, позволявшая сбрасывать бомбы с погрешностью в 5–10 метров.

– Но и советские ракетные комплексы ПВО С-125 тоже были не лыком шиты, – вмешивается в наш разговор бывший офицер-ракетчик А. Гвоздев. – Бросили помехи, заметили «фантом» и сбили. Вначале один зарылся в песок, затем – другой. Бывало, в одном бою сбивали до пяти таких самолетов, каждый стоимостью более миллиона долларов. Большие потери израильтянам наносили наши самолеты «МИГи», которые отличались превосходством в скоростных и боевых качествах и в воздушных боях буквально разрезали пополам «фантомы» и «миражи».

Война становилась для Израиля слишком затратной. Шли переговоры…

А старшего матроса Александр Ермоленко и его боевых товарищей, выполнивших свой воинский долг, авиалайнер уносил уже в Каир. Затем совершили они еще ряд перелетов и, наконец, приземлились в Североморске, возвратились в свою воинскую часть. Там всем выдали новую матросскую форму и годовое жалованье – денежное вознаграждение. И после недельных дембельских сборов со словами благодарности от командования Александр был отправлен на Родину…

Зашел разговор с ветераном и о скульптурно-художественном знаке воинам-интернационалистам, участникам локальных войн, установленном на Аллее героев в Парке Победы.

– Воздвигали его всем миром, – вспоминает Александр Вильевич.– Но особо благодарны воины-интернационалисты его автору и создателю – известному российскому скульптору и благотворителю М. Сердюкову – а также председателю райисполкома В. Панченко, нашим землякам: москвичам, активному общественнику, военному десантнику-инструктору А. Козлову, его отцу, капитану I ранга В. Козлову и еще настоящему патриоту, руководителю клуба допризывной подготовки «Скиф» В. Габрову.

Остается сказать, что к этому памятнику возлагают цветы речичане и не только по особым датам…

Петр ЕРМАКОВ, подполковник в отставке, 23 февраля 2016 г.