Герой-интернационалист

На призыв участия в проекте под названием «Моряки Беларуси вспоминают…» одним из первых откликнулся учитель допризывной подготовки средней школы № 38 г. Гродно капитан 3 ранга Игорь Евгеньевич Полудень. Он прислал замечательный реферат своего ученика Даниила Яновича Козловского под названием «Засекреченная атака». В 2019 году учащийся ХI «В» класса на военно-патриотическую тему проделал серьезные изыскания и эти усилия заслуживают наивысшей похвалы. Даниил Козловский, направляемый опытным морским педагогом и методистом Игорем Евгеньевичем Полудень, изучил и проанализировал военно-историческую литературу, публикации, статьи периодической печати и интернет-источников, а также материалы гродненского музея «Морской славы Беларуси» ГУО гимназия № 9. Но главным событием в этой работе оказалась встреча с земляком капитаном 2 ранга Кулабуховым. Кроме того, что Николай Андреевич предоставил свой фотоархив, он рассказал и о своей жизни, службе. В результате получился грамотно составленный документ, в котором отражена судьба героя, участника Карибского кризиса.

Даниил Козловский в своем реферате пишет, что Карибский кризис не отличается кровопролитием по сравнению с другими, так как был почти бескровным. Но именно тогда мир оказался у порога ядерной войны. В истории с тех пор остались важные и интересные эпизоды, закрытые грифом “секретно”. Одно из подобных событий учащийся XI «В» класса узнал от ветерана советского Военно-Морского Флота, капитана 2 ранга в отставке Николая Андреевича Кулабухова, непосредственного участника этого конфликта.

Каждый человек к главному поступку жизни приходит собственным путем, и юный историк переходит к рассказу о детстве героя своего исследования. После поражения под Курском, летом 1943 года фашисты покатились на запад, уводя мирных советских людей в Германию. Николай Андреевич, излагая военные трудности своего детства, рассказывает о том же: «Немцы согнали население нашей и соседних деревень и гнали колонной в направлении Орловской области. В этой колонне был и я с матерью, младшими братом и сестрой. Сестре было полгода, брату два. Мать несла их на руках, а я нес наши вещи. Навстречу нам шли колонны немецкой пехоты и танки. Советские летчики, увидев нас между немецкими колоннами, огонь не открывали, а, только помахав нам рукой улетали. Дальше нас погнали в Белоруссию. Так мы снова оказались на белорусской земле. Гнали нас пешком, поэтому шли очень долго. Остановились мы в деревне Шиичи Калинковичского района». Во время боев деревня дважды переходила от фашистов к нашим. При совершении очередной вылазки был тяжело ранен красноармеец. Его нашла мама с 14-летним Николаем и до освобождения деревни Красной Армией в ноябре 1943 года прятали в сарае.

С приходом наших частей, семья Кулабуховых вернулась на родину, но от деревни ничего не осталось. Пришлось обустраиваться на голом месте. А в марте 1945 года на отца пришла «похоронка». Но потом стало известно, что отец жив и служит в Гродно, где живет с другой женщиной. В 1950 году мама предложила сыну отправиться к отцу в Гродно, здесь Николай и окончил школу.

Курсант 4-го курса 2-го Балтийского училища Николай Кулабухов.

В 1953 году Кулабухов поступил на минно-торпедный факультет 2-го Балтийского высшего военно-морского училища в г. Калининграде. Но в 1956 году факультет расформировали, и Николай оказался в Каспийском высшем военно-морском училище им. С. М. Кирова в г. Баку.

Командир катера пр. 123к

капитан 2 ранга

Николай Андреевич Кулабухов

Герой-интернационалист

В 1957 году после выпуска из училища лейтенант Николай Кулабухов по распределению попал на Балтийский флот в эстонский город Палдиски командиром катера-цели. Но он мечтал служить на быстрых как молния торпедных катерах. И в 1959 году старший лейтенант Кулабухов был назначен командиром торпедного катера проекта 183 в г. Риге. А в 1962 году начался Карибский кризис.

В середине мая 1962 года старшего лейтенанта Николая Кулабухова вызвали в штаб бригады торпедных катеров. Там комбриг предложил ему убыть на Остров Свободы для передачи торпедных катеров «кубинским товарищам» и их обучения, на размышление дал два часа. Не посоветовавшись с женой, Николай Андреевич согласился. На сборы ему отпустили полдня и при этом сказали:

— Вещей много не брать, все необходимое получите в штабе перед выходом в море.

Катер на палубе сухогруза.

Николай Андреевич вспоминает: «По легенде, я был агрономом, а мои матросы — сельхозрабочими, одежда была выдана соответствующая». Четыре торпедных катера проекта 123к «Комсомолец» грузили на верхнюю палубу сухогруза ночью. Замаскировали дощатыми коробами с надписью на английском языке «Sugar harvester», что означает сахароуборочный комбайн. Трюмы же «зарядили» торпедами, боеприпасами и стрелковым оружием. В море вышли в назначенное время — 3:00 часа 20 мая. Шли медленно, со скоростью 12 узлов (около 20 км/ч.). При подходе к Кубе, судно на уровне палубы судна параллельным курсом облетали самолеты базовой патрульной авиации США. Летчики явно пытались рассмотреть надписи на ящиках. В Гавану прибыли и тут же начали разгрузку, а в это время вдали на волне болтался американский авианосец, наверняка, с разведывательной целью. Когда в порту пришвартовалась небольшая моторная яхта, из нее вышел Фидель Кастро с младшим братом Раулем и охраной. Далее рассказывает Николай Андреевич:

Фидель Кастро в сопровождении офицеров ВМФ Кубы. Гавана, июнь 1962 г.

«К нам подошел Фидель поздоровался со мной за руку и, посмотрев на выгруженные катера, через переводчика спросил:

— Какую скорость они могут развивать?

Я ответил:

— 52 узла [96,3 км/час].

Потом [Фидель Кастро] спросил:

— Почему пулемет стоит только на корме?

Я объяснил, он спросил:

— Можно ли поставить пулемет на надстройке?

Я сказал:

— Можно.

После расспросов Кастро поставил нам задачу следовать в Кабаньяс своим ходом. Я сказал, что не знаю фарватера и нам нужен лоцман. Переводчик ответил, что лоцмана у них нет, но нам будут предоставлены американские карты».

От Гаваны до Кабаньяса около 80 миль (150 км.). Это расстояние прошли за пять часов. На входе в бухту множество подводных рифов, поэтому был риск распороть днище катера. К счастью обошлось.

Наших моряков кубинцы разместили по местным меркам в комфортных условиях. Стесняло лишь отсутствие стекол в оконных проемах, которые прикрывали деревянными жалюзи, поэтому в домиках хозяйничали москиты. Обстановка была настолько сложной, что личному составу выдали автоматы Калашникова, а офицерам и по пистолету Макарова. На следующий день начались занятия. Общаться помогали переводчики. Ученики в возрасте от 14 до 30 лет, многие были безграмотны. Преподавали устройство катера, обучали швартовке и выходу в торпедную атаку. Николай Андреевич обучал своей специальности — минно-торпедному оружию.

Дней через десять в три часа ночи экипажи катеров и советских моряков подняли по тревоге и доставили в штаб военно-морской базы Кабаньяса. Там Рауль Кастро сообщил, что из Майами вышел транспорт «Либерти» с американским десантом. Место его высадки неизвестно, поэтому стоит задача утопить судно в море. Николай Андреевич вспоминает:

«Я сказал Раулю Кастро, что кубинские моряки еще не готовы к такому заданию, Рауль ответил:

— Но вы то готовы.

Я возразил:

— Мы не имеем права принимать участие, без решения советского руководства.

Мне ответили, что с нашим командованием уже все решено. Тогда я связался по телефону с советским послом в Гаване — Александром Ивановичем Алексеевым. Он подтвердил, что «добро» из Москвы получено. Кастро сказал, что нам на сборы дается два часа. Я ответил, что через два часа десант уже высадится, поэтому выходить нужно немедленно и тут же дал команду:

— Катера к бою и походу приготовить!

Через восемь минут мы были готовы к выходу в море».

На причале в Кабаньясе.

А через 40 минут катера уже находились в расчетной точке встречи с транспортом в районе оживленной судоходной линии. Среди множества судов было сложно выявить транспорт «Либерти» с десантом. И все-таки через полчаса нашим катерникам удалось обнаружить одиночное пассажирское судно. Для маскировки намерений на ярко освещенной верхней палубе играла танцевальная музыка. Подозрение вызвало отсутствие названия транспорта на бортах и рубке. Однако на корме осталась надпись «Либерти, Майами», последнее слово означает порт приписки.

«Мы поняли, что перед нами цель — вспоминает Николай Андреевич. — На борту судна тоже поняли, что обнаружены и открыли по нам огонь из пулеметов и другого стрелкового оружия. Мы погасили ходовые огни и стали невидимы в кромешной тьме».

Если и были какие-то сомнения, то после открытия огня истинное предназначение судна стало очевидным. Отойдя на пять кабельтовых или 950 метров катера развернулись и атаковали цель шестью торпедами. После двух мощных взрывов, катера устремились к транспорту. На месте взрыва остались лишь обломки и 18 человек, которых извлекли из воды. Ими оказались бывшие граждане Кубы, нанятые Центральным разведывательным управлением США для совершения диверсий на Острове Свободы. На причале в Кабаньясе катера ждал Фидель Кастро, поздравив моряков с победой, он тут же приступил к допросу пленных.

Торпедный катер проекта 123к "Комсомолец"

Как награда нашла героя

В декабре 1963 года Николай Андреевич Кулабухов с Кубы вернулся в Советский Союз. И был направлен в распоряжение командира 78-й бригады Охраны водного района Лиепайской военно-морской базы Героя Советского Союза контр-адмирала С. П. Кострицкого. Службу Кулабухов продолжил в г. Клайпеде командиром звена торпедных катеров. Но в 1966 году дивизион торпедных катеров был переведен в Лиепаю, а через два года расформирован и воину-интернационалисту пришлось искать себе должность.

В 1968 году Николай Андреевич стал начальником минно-торпедной части в 37-й Краснознаменной дивизии подводных лодок (ДиПЛ). Начальником штаба дивизии был капитан 1 ранга Архипов. Василий Александрович, который на атомной подводной лодке К-19 пережил аварию и бунт личного состава, непосредственно участвовал в Карибском кризисе. Как начальник штаба 69-й бригады подводных лодок Северного флота, во время операции «Анадырь» 1 октября 1962 года он был направлен старшим к берегам Кубы. Архипову не дали инструкций по возможному применению торпед с ядерным боеприпасом. В результате ВМС США из четырех дизельных подводных лодок принудили к всплытию три, в том числе Б-59 под командой капитана 2 ранга В. Г. Савицкого. На ней находился Василий Александрович, который в 1974 году стал командиром 37-й ДиПЛ.

Изучив личное дело Николая Андреевича Кулабухова и, узнав о его роли в потоплении американского транспорта, направлявшегося на Кубу с десантом, контр-адмирал Архипов по достоинству оценил подвиг. Катерник обычными торпедами нанес ущерба США больше, чем бригада подводных лодок с ядерным оружием. Василий Александрович оценил и порядочность, профессионализм, деловую хватку Николая Андреевича. Так после назначения в 1970 году на должность начальника тыла 157-й отдельной бригады подводных лодок в эстонском городе Палдиски героя-интернационалиста Николая Андреевича Кулабухова представили к ордену «За службу Родине 3 степени», который ему вручили в январе 1975 года — спустя 12 с половиной лет. Там же ему присвоили звание капитана 2 ранга.